Перед сном Клер приняла ванну.
Сейчас Томас с женой, возможно, возвращаются с ужина у друзей. Томас за рулем, а его жена, усталая, положила голову мужу на плечо. Свежее прикосновение к новенькой коже ей приятно, она вот-вот уснет. Когда они приедут домой, на ее щеке останется след от шва на куртке, и Томас прикоснется губами к этому месту.
Как же при всем этом Мари могла сказать, что он, может быть, оставит жену? Хотела ли она подбодрить Клер, чтобы она не расставалась с Томасом? Клер попыталась вспомнить ее интонацию. «Ну и хорошо. А потом, может, он оставит жену». Тоном это было сказано никаким. И речи не шло о том, чтобы поддержать Клер. Она словно наяву увидела остановившийся взгляд Мари. И вдруг вспомнила, что у нее были грязные волосы и она была очень бледна. А ведь Мари всегда пользовалась косметикой, и за все пятнадцать лет знакомства Клер ни разу не видела ее с грязными волосами. А отсутствие у нее аппетита? И как это Клер не обратила на это внимания за ужином? Да, все ясно. У Мари послеродовая депрессия.
Она вышла из ванны и быстро вытерлась. Схватилась за телефонную трубку и тут же положила ее обратно. Сейчас Мари звонить нельзя. Можно разбудить ребенка. И Мари не станет разговаривать с ней при Бернаре.
Клер села на кровать. Она должна была порасспросить Мари, вызвать ее на откровенный разговор. Раз она в угнетенном состоянии, у нее наверняка сложности с Бернаром. Клер оцепенела. Мари ее не осуждала и не поддерживала. Она ее почти не слушала. И когда она сказала: «Может, он оставит жену», думала она о Бернаре и о самой себе. А не о Томасе.
Клер легла спать.
Томас не уйдет от жены.
И она заснула.
Томас захотел что-нибудь выпить.
Клер рывком встала, надела пуловер.
Раздвигая ширму, отгораживающую кухонный уголок, задумалась, не смотрит ли он на нее. Открыла холодильник. Пуловер у нее был короткий, и она не нагнулась, а присела. Хотела достать шампанское и тут вспомнила, что они с Кристофом выпили его.
Сок, пиво, смородиновый аперитив или виски?
Клер задержала дыхание. Наконец она узнает, что он любит.
Виски.
Он любит виски. Она тоже.
Клер глянула на часы на электрокофеварке. Томас уже час и десять минут как здесь.
Она вынула льдинки из формочки, опять наполнила ее водой и поставила обратно в морозилку. Не спеша.
Может, он останется подольше чем на полтора часа.
Томас надел брюки, но до пояса остался голым. Пил он медленно. Адамово яблоко поднималось и опускалось. Говорил он о своей новой стройке. Клер пробовала слушать его, но у нее это не выходило. Ей казалось, что каждый раз, когда Томас глотает, она видит, как виски попадает в глотку, а затем в пищевод. Виски протекало за сердцем, проходило сквозь диафрагму и спускалось в желудок. А Клер взглядом провожала его. Рот, шея, грудь, ребра, живот.