Это гепатит А, довольно легкий.
По телефону Клер объяснила мадам Корей, что никаких лекарств не понадобится, диета тоже не нужна. Больной должен довериться своему организму, ему никогда не захочется съесть что-нибудь такое, что способно ему навредить. Нужен отдых, и долгий. Через три-четыре недели она посетит его, и анализы нужно будет повторить. С сегодняшнего дня она даст бюллетень на два месяца.
Мадам Корей перебила ее. Освобождение от работы ни к чему. У ее мужа свободная профессия, он — архитектор.
Клер положила трубку.
Мсье Корей был архитектором, как и жена Томаса.
Но у Томаса нет жены.
Он вставал намного раньше ее, без будильника.
Иногда она притворялась, что спит, и наблюдала за ним.
Он брился, умывался, одевался меньше чем за четверть часа и быстро завтракал.
Потом подходил к кровати. Клер тогда старалась не шевелиться. Он на минутку наклонялся над ней, она чувствовала его дыхание на своем лице, а потом он легонько целовал ее в щеку. Легкое шевеление воздуха, и он распрямлялся. И потом — все, он ушел.
Вечерами он редко приходил раньше, чем у нее кончался прием.
С работы, из машины или из своего дома он звонил Клер, чтобы сказать, что скоро будет, и, хотя у него были ключи, всегда звонил в дверь. Так что, как только она открывала ему, они крепко обнимались.
Не было больше ни мусора, ни чехлов, ни пыли.
Томас перестроил кухню и на месте стены соорудил большой бар со стойкой, за ней они сегодня впервые и поужинают.
Вытянувшись на диване, Клер смотрела, как он готовит еду — венгерское блюдо из кислой капусты. Он налил туда белого вина. Пахло вкусно. Она положила голову на подушку. Мсье Корей не вынес бы этого запаха, его бы затошнило. Сейчас его жена, конечно, чистит овощи, чтобы сварить ему супчик. А за столом, когда они сядут есть, он будет дуть на каждую ложку супа, прежде чем поднесет ее ко рту. Дети будут баловаться, подражая ему. «Ну все, хватит, не забывайте, что папа болеет».
Клер вдруг задумалась: полюбит ли Томаса Николя?
Наверняка.
Мсье Корей позвонил ей, чтобы договориться о визите.
— Завтра, в четыре часа?
— Великолепно. Спасибо, доктор.
«Доктор», она вспомнила день, когда Томас обратился к ней так. Это было на улице. «Доктор». И он побежал к ней.
Мсье Корей, тот сказал «доктор», будто говорил с врачом старше его по возрасту. Когда она осматривала его дома, у него была такая высокая температура, что он, может, ее и не видел. А видел, так не помнил.
Но, разговаривая по телефону, по тембру голоса и по интонации он должен был понять, что она молодая женщина.
Она громко произнесла несколько фраз, не важно, что она сказала.