— Возможно… — с большой осторожностью начала она, но отец перебил:
— Если ты сейчас скажешь, что я должен продавать занавески в моем магазине инструментов, я помещу твой номер телефона на веб-сайте твоей школы, и тебе начнет звонить мальчишка Лоренсов, который в свое время не давал тебе прохода.
— Не думала, папа, что ты можешь быть таким жестоким, — обиженно заявила Джекка, втайне радуясь, что его злость проходит. — Хочешь услышать, чем я занимаюсь?
— Конечно. Я готов услышать все, что угодно, чтобы забыть про жену твоего брата. Не будь она матерью моих внуков, я бы велел Джоуи расстаться с ней.
— Это все равно бы не сработало. Джоуи без ума от нее, — сказала Джекка.
— Ты права. Так что скажи мне лучше, сколько рисунков ты уже сделала для рекламной кампании Ким? Закончила работу?
— По правде говоря, я ее еще не начинала.
— Почему? Ты решила стать одной из тех, кто все начинает и ничего не доводит до конца?
— Папа, я не такая. И сейчас я обдумываю, что делать. Вариантов масса. Может быть, ты перестанешь выплескивать на меня свое раздражение из-за Шейлы и послушаешь?
— Понял, замолкаю. Так чем ты занимаешься?
Джекка, выдержав короткую паузу для усиления драматического эффекта, с торжеством в голосе сказала:
— Мне дали работу по реставрации игрового домика, построенного в 1920 году.
Как она и рассчитывала, отец был приятно удивлен.
— Ты серьезно?
— Абсолютно, — радостно сообщила она и начала рассказывать, что маленький домик стоит рядом с домом миссис Уингейт, в котором она живет, и владелец домика попросил ее проследить за работами, в первую очередь за покраской.
— Сколько тебе заплатят?
— Ты можешь думать о чем-то другом, кроме денег? Ничего мне не заплатят! Я делаю это для друга!
— Мне казалось, что твоя единственная подруга в этом захолустье — Ким. Это ее домик?
— Нет. Он принадлежит ее кузену.
— Потребуй у него деньги. Не надо разбрасываться своим талантом… Подожди… — Джо Лейтон задумался. — Значит, вот в чем дело — в кузене. У него есть дети?
Джекка устало закрыла глаза. Она никогда не могла понять, как это у него получается, но отец всегда узнавал то, что она хотела от него скрыть.
— Папа… — простонала она, покачав головой.
— Что? Разве отец не имеет права задавать вопросы своей дочери? Кто этот мужчина? Он женат, имеет детей и хочет, чтобы ты бегала по лесу в шортиках и короткой маечке и красила для него игровой дом? Тебе не кажется это сомнительным?
И снова отец заставил ее перейти к обороне.
— Он городской врач. Ему тридцать четыре года. Никогда не был женат, а ребенок — это его племянница. Удовлетворен?