— Джекка! — Тристан перестал улыбаться. — Ты говоришь так, словно я специально устроил заговор и вовлек в него твоего отца. Просто так получилось.
— Что получилось? Кто вам дал право планировать мое будущее без моего ведома?
— Все было совсем не так, — сказал он. — Помнишь, когда мы были в магазине тканей в Вильямсбурге, ты попросила отправить твоему отцу фотографию? Я выполнил твою просьбу и заодно представился ему. — Трис отвел взгляд. Он посчитал, что лучше не говорить ей, что написал Джо Лейтону и каков был его ответ. — Джекка, милая, так получилось, вот и все.
— Что получилось? — снова спросила она, скрипнув зубами.
— Я купил эту развалюху и стал строить планы вместе с твоим отцом, — сказал Трис и подошел к тому, что стояло у стены, закрытое тканью. — Я ждал, пока сделают это, прежде чем все рассказать тебе. — Задорно улыбнувшись, он сдернул ткань.
Джекка увидела большую вывеску. Она была темно-зеленой с желтыми буквами — новая версия той, которую она видела всю свою жизнь. Название «Скобяные товары Лейтона» было написано тем же шрифтом, который выбрал ее дед еще в 1918 году.
Джекка старалась «держать лицо» и искренне надеялась, что это ей удается.
— Твой отец собирается оставить магазин в Нью-Джерси сыну и открыть новый магазин в Эдилине. Он знает, что вряд ли магазин будет приносить большой доход, но готов рискнуть. У него есть накопления. Мне кажется, что на самом деле единственное, что ему необходимо, — это быть ближе к тебе. Он очень скучает по тебе, Джекка. Ведь ты — единственное, что у него осталось. Не зря старая пословица гласит, что сын остается сыном, пока не женится, а дочь остается дочерью всю жизнь. Это, конечно, не слишком хорошо характеризует нас, мужчин, но все же… Джекка, скажи что-нибудь.
Ей было трудно дышать.
— Значит, пока я занималась детской одеждой, ты и мой отец затеяли все это? Поэтому ты секретничал с твоим кузеном-юристом Рэмом. Рэм — это сокращение от Рэмзи, я правильно запомнила? Именно это ты мне сказал, когда я спросила, что ты делаешь?
— Джекка, — сказал Трис и шагнул к ней, — я думал, что между нами все изменилось. Я думал, что тебе понравился Эдилин. Твой отец…
— Так же склонен к манипуляциям и контролю, как и ты, — сказала она, отчаянно стараясь сохранить спокойствие, повернулась и зашагала к выходу.
Тристан догнал ее у самой двери.
— Джекка, не спеши. Это была идея твоего отца — выделить тебе комнату в задней части магазина. Он сказал, что ты всегда хотела иметь свою студию.
Она резко обернулась.
— Ты, как и он, вроде бы слушаешь меня, но не слышишь. — Она не повысила голос — была слишком зла.