— Возьми гранаты еще у двоих и ползи за мной. Будешь подавать мне и не вздумай сам метать. Понял?
— Понял Михал.
— Тогда за дело.
Когда Брыль подполз к краю обрыва, десятник уже стоял на коленях, всматриваясь в темноту. Брыль так же приподнялся и попытался что‑либо рассмотреть. Пользы от этого было чуть. Какие‑то смутные тени, ближе к противоположному берегу и ничего конкретного. А нет, вон легонько так сверкнуло, как самокрутка, а скорее все же фитиль. Еще. И еще. Похоже арачи готовятся запустить следующий подарок.
— Разжимай усики и подавай гранаты мне. Только разжимай, ничего не дергай, — приказал Михал.
Затем резкий металлический звон отлетевшего рычага предохранителя. Практически одновременно хлопнул капсюль. От неожиданности Брыль даже вздрогнул. Секунда. Другая. Михал замахнулся. Третья. Наконец граната отправилась в полет.
Дзынь! Рычаг отлетел. Хлоп! Боек наколол капсюль. Над головами арачей коротко полыхнуло. По ушам ударил резкий звук близкого разрыва. Над головой пропищала пара осколков. Очень похоже на комариный писк, только более громкий и внушающий страх. Брыль даже втянул голову в плечи. С реки доносятся крики полные отчаяния, боли и испуга.
Несмотря на все переживания, ополченец все же не растерялся и когда десятник отправил в полет вторую гранату, сунул ему в руку следующую с уже разжатыми усиками и начал разжимать на четвертой. Перед ним было еще две гранаты, в подсумках еще две. Арачам мало не покажется.
И закрутилась мельница. Брыль без суеты и не торопясь разжимал усики у гранат и подавал их Михалу. Тот столь же неторопливо, словно и не смертоносные игрушки в его руках, запускал их в полет. При этом оба понимали, что случись дефект в запале и обоим конец, но тем не менее действовали монотонно, как в забое, где каждый досконально знает свое дело.
Уже первый разрыв расстроил порядки арачей, заставив запустить вторую волну зажигательных снарядов с весьма относительной точностью. Некоторые полетели и вовсе в обратную сторону или даже в воду. Другие упали с явным недолетом на пустыре у берега или и вовсе столкнулись с обрывом. Только один ушел в нужном направлении, да и то полыхнул во дворе, не сумев дотянуться до построек.
Последнюю гранату Михал бросал уже вдогонку улепетывающим во все лопатки арачам. Разрывы и раньше полыхали с небольшим недолетом, а тут и вовсе поотстали. Но куда не дотягивалась рука десятника вполне доставали осколки. Во всяком случае должны были доставать, а вот сумели ли они еще кого‑нибудь ранить или убить было абсолютно непонятно, ни криков, ни стонов они больше не слышали.