Вилкс отыскал в брезенте маленькую дырку и, прильнув к ней глазом, пытался хоть немного ориентироваться, но огни города скоро остались позади. Влажная весенняя ночь, наполненная шумом деревьев и шорохом гравия под колесами машины, нависла над путниками.
Он слышал рядом с собой тревожное дыхание спутников, мог бы даже отличить их одного от другого. Вот шумно дышит Эгле. Проводник как будто заснул.
Однообразное движение постепенно успокаивало. Внезапно подумалось: если проводник может так спокойно отдыхать, значит опасности нет. И сразу захотелось спать.
Проснулся он от прикосновения чьей-то руки.
Брезент был поднят. Мазайс шепотом сказал:
— Скоро приедем!
Низкие, словно разбухшие от сырости, звезды раскачивались над самыми вершинами деревьев. В кабину падали капли с ветвей. Машина шла по узкой лесной дороге.
Настроение Вилкса оттого, что он поспал, было отличное. Он спросил:
— Где мы?
Эгле ткнул его в бок. Вилкс торопливо поправился:
— Простите, если нельзя говорить, то я…
— Отчего же? — простуженным голосом, довольно равнодушно сказал Мазайс. — Миновали город Слоку. — Он откашлялся, сердито сказал: — Вот черт, от этой лесной сырости наживешь хронический бронхит. У вас нет с собой кодеина?
— Нет, — растерянно ответил Вилкс. Торжественность минуты как-то не вязалась с разговором о каплях и порошках.
— Жаль, — протянул Мазайс. — Неужели ваши хозяева, надавав столько вещей, не догадались сунуть простейшего средства от кашля? А ведь любому вояке известно, что кашляющий или чихающий солдат опаснее минометного обстрела. Так нет, говорите? Жаль, жаль!
Машина резко остановилась. Шофер высунулся из кабины, сказал:
— Давайте побыстрее, приятели!
Мазайс спрыгнул на землю, тихо скомандовал:
— Подавай вещи!
Вилкс и Эгле принялись подавать ящики, чемоданы, какие-то тюки. Шофер помогал оттаскивать их в лес.
Через три минуты машина была пуста. Шофер скатал брезент, швырнул вдоль борта, пожал руку Мазайсу. На остальных даже не посмотрел.