Будучи сам членом земельного управления, Пенфолд прекрасно понимал его игру. На долю этого органа выпала щекотливая задача распределения участков на площади, вчетверо превышающей территорию Англии, между белыми поселенцами и сорока двумя племенными группами. Благословенная в каждой своей части, от ледника до пустыни, поначалу Кения щедро оделяла землей всех желающих.
Пенфолд вспомнил то утро в 1907 году, когда он впервые поднялся на центральное нагорье. Ветер донес до него специфический аромат задолго до того, как он подъехал к последней горной гряде. Его кобыла вскидывала голову и пританцовывала от нетерпения. С горы Кения нисходила бодрящая свежесть почти шотландского бриза — только гуще, насыщеннее, с обещанием тепла, резким запахом ясменника и горных цветов, зарослей шалфея и кедровых лесов. Как молоды они тогда были!
Плато на высоте 6000 футов над уровнем моря казалось идеальным местом для фермы европейского образца — с пшеницей и овцами. Возможно, он добавит к ним кофейные и чайные плантации. Пенфолд соорудил мазанку, потом коттедж, продал еще несколько мелких ферм в Англии и вызвал Сисси. Он был уверен: жена полюбит эти места. А какой это будет рай для ребятишек!
По вечерам прямо возле крыльца бродила дичь — самая великолепная и разнообразная в мире. Главное — не нужно было вытеснять черных. Территория оказалась практически необитаемой — больше антилоп, чем африканцев. Только масаи время от времени надменно шествовали мимо: здесь было слишком высоко и холодно для их скота и образа жизни.
Адаму Пенфолду и другим первым поселенцам Кения сулила рай земной. Однако действительность оказалась суровой. У одних не хватило сил. Другие не смогли приспособиться. Недомогания и болезни не обошли ни одну семью, ни одно поле и ни одно стадо. Изнурительный труд и затраты казались бесконечными. Потом началась борьба за землю. Переселенцам пришлось столкнуться с местной традицией общинного владения землей, сезонной миграцией и правом сильного. Древние племенные обычаи схлестнулись с европейским уважением к праву собственности. Английские фермы стали буферами между владениями враждующих племен.
Война 1914 года отодвинула решение спорных вопросов, сгладила противоречия, вернула фермам их первозданный вид: мужчины ушли на фронт. Теперь же, после окончания войны, крупным землевладельцам пришлось спорить из-за будущего страны с Министерством по делам заморских территорий в попытке примирить права демобилизованных с эффективным землепользованием. Пенфолд, который представлял интересы первопоселенцев и в то же время сочувствовал африканцам (чему чиновникам еще предстояло учиться), знал, как трудно начинать с нуля и как нуждается этот край в семьях, сочетающих выносливость с капиталом. Взятые по отдельности, выносливость и капитал ничего не значили. Самому Пенфолду — как он успел убедиться — не хватало ни того, ни другого.