— Сейчас зажарим и съедим, — просто ответил Табун.
— А на чем жарить? У нас же ничего нет.
— На огне. Насадим на прутики — и все дела.
— Будете разводить костер?
— Нет. Слишком заметно, хотя было бы недурно. В угольках… м-м… пальчики оближешь.
Махов дернулся от нового рвотного позыва, и Табун, не удержавшись, засмеялся.
— Нет, не на костре, — отсмеявшись, сказал он. — Там неподалеку есть газовая труба, туда кто-то еще до нас врезал самодельный вентиль… зажжем газ и поджарим на огне.
Табун с Эриком пришли одними из последних. На том самом вентиле уже горел огонь, и несколько человек уже жарили свою добычу, держа ее наколотой на пруты, медленно поворачивая для равномерной готовности.
Те, кто приготовил, уже уплетали мясо за обе щеки.
— Табун, как такое можно есть?
— А что такого?
— Но это же крыса!
— Ну и что? Ты же ел говядину, свинину, другое животное мясо. Крыса такое же животное…
— Ну не знаю…
— Просто все дело в стереотипах.
— Как так?
— Просто нам, да и мы сами вдолбили себе в голову, что крыса — это отвратительное животное, нечистое и все такое прочее. А между тем оно практически ничем не отличается от других тварей Божьих, и, следовательно, ее можно есть.
— Но я слышал, что они заразные, переносят всякую инфекцию и вирусы…
— Переносят… — согласился Табун. — Но на себе, потому и руки мыли особенно тщательно. А мясо оно что, такое же, как у всех. Но если привередничаешь, то пожарь подольше.
Махов не нашелся, что возразить.
Через полчаса ожидания подошла и их с Табуном очередь жарить своих крыс. Эрик делал все, как его напарник, и когда тот сказал, что готово, он осторожно попробовал мясо на вкус.
«Мясо как мясо, — сделал вывод Эрик и принялся его поедать с таким же азартом, как и остальные „крысы“. — Может, разве что соли да приправ не хватает вроде перчика да укропчика…»
Прошла еще неделя, и от вида крыс Эрика уже начинало мутить, но теперь по другой причине, а не от омерзения при потрошении. Жутко хотелось нормальной еды, но добыть ее все еще не представлялось возможным. Полицейские патрули так и шастали по коллекторам, выискивая «крыс».
Махов вот уже несколько раз слышал возглас дозорных: «Шухер!», и каждый раз после этого стая снималась с насиженного места и уходила в совсем уж глухие места, на самодельных носилках унося с собой раненого Крикуна, который до сих пор не мог передвигаться самостоятельно.
Да и на охоте «крысы», бывало, сталкивались с «крысоловами» почти нос к носу, но стая пока обходилась без потерь, и ее члены уходили всеми возможными способами, разбегаясь кто куда, заскакивая в самые труднопроходимые и узкие трубы.