Отбой отвлекся, я распахнул дверь настежь, а потом со всей силы захлопнул ее. К воплям ошпаренных оборотней добавился щенячий визг их вожака. Пока Отбой скакал на одной ноге, сжимая руками расплющенную конечность, я спокойно запер дверь и вернулся в комнату.
Катя сидела на диване и чесала Ми-ми голову в том месте, где поросячья шкура переходила в пластинчатый гребень. Чжуполун закатил глаза и тихо похрюкивал от наслаждения. Просто идиллия.
— Что там?
— Наши общие знакомые пытались взять реванш. Ничего, объединенные силы добра взяли верх над силами зла. Как обычно.
— Извини, что я тут… устроила. — Катя грустно вздохнула. — Но ты тоже виноват! Надо было предупредить, что у тебя здесь девушка!
Я оглянулся на приоткрытую дверь, за которой скрылась Женька. Наверняка ведь подслушивает!
— Она — не моя девушка! — нарочно громко произнес я, — Ее украл твой шеф, Келлер. А я случайно освободил. Теперь вот прячем ее здесь, пока не разберемся с Келлером. Мы почти договорились, что Женя будет работать в нашей команде, но после сегодняшнего представления у меня появились серьезные сомнения, что мы сработаемся.
Из-за двери послышалось сердитое фырканье.
— Что-то я устал от всех этих событий. — Я не удержался и зевнул. — А завтра мне еще штурмом брать крепость. Я тебе постелю в своей комнате.
— А ты?
— Да вот диван освободился, лягу здесь.
— Зачем? — Катя встала, подошла ко мне вплотную, прижавшись всем телом. — У тебя ведь широкая кровать? Хватит места двоим?
Ретроспектива
1724 год, Санкт-Петербург
— Ты же колдун… — Петр сказал это, не поднимая глаз. Ему — невиданное дело! — было неловко за свои слова.
Брюс вздохнул. Тяжело смотреть на умирающего государя. На умирающего друга.
— Видать, плохой из меня колдун вышел, государь… Эх, и надо же было вам в воду-то лезть! — прорвалось из глубины души жалкое, ненужное. — Без вас спасателей не нашлось бы?! Я ж говорил, с вашей болезнью от всякого холоду надо беречься… А вы — в ноябре, в Ладогу…
— Дурень ты, Яшка, — невесело усмехнулся Петр. — Разве в такой час умом думаешь? Как душа повелит, так и поступаешь. Лучше бы придумал какую тинктуру или микстуру… Неужто во всех книгах, что ты читал, ничего нет?
— Блюментрост лучше меня разбирается в медицине, он этому учился, всю жизнь посвятил, и то не знает, что тут поделать, — виновато развел руками Брюс.
— Лаврентий меня лечит по науке. От тебя же я хочу, чтобы ты в тех книгах поискал…
— Я искал и ищу, но… Если бы у меня было время!
— Лаврентий надеется, что я еще сколько-то проживу. Да и этот, новый, Азарини, обещает на ноги поставить. — Петр скривился, — Но если эта боль не прекратится, такой жизни и грешники в аду не позавидуют. Ищи в своих книгах лекарство, Яшка! Нельзя мне сейчас помирать, никак нельзя, не ко времени… Ступай, найди снадобье…