Бедная тетушка заломила руки и запричитала:
— Ты только подумай, сколько он всего делает. И он так добр к Артуру, просто замечательно к нему относится. Всегда такой исполнительный. Единственный слуга в таком большом доме! И прекрасно справляется. Кто нам еще поможет? Никто.
— Девушки помогут.
— Они не в состоянии его заменить! Я никогда не ошибаюсь в людях. Никогда. И не пытайся меня убедить.
Но, как отметила Урсула, миссис Рубрик была честна, и все сказанное Дугласом в конце концов возымело действие. Она забегала по комнате, покусывая карандаш, что всегда было признаком смятения чувств.
Дуглас терпеливо ждал.
— Ты прав, — сказала наконец Флосси. — Я этого не допущу. — Наклонив голову, она посмотрела на Дугласа поверх пенсне: — Ты правильно сделал, что рассказал мне, дорогой. Придется взять все в свои руки.
Это уже настораживало.
— Что ты собираешься делать? — спросил Дуглас. — Думать и действовать, — торжественно провозгласила миссис Рубрик.
— Как именно?
— Это тебя не касается, — отрезала она, энергично потрепав Дугласа по щеке. — Предоставь все старушке Флузи.
Она предпочитала называть себя этим омерзительным собачьим именем.
— Но, тетя, мы имеем право знать. В конце концов…
— А вы и так все узнаете. Когда время придет.
Миссис Рубрик с трудом опустилась в кресло у письменного стола. Несмотря на крошечный рост и худобу, двигалась она тяжело и шумно.
— Можешь идти, — сказала она, но Дуглас продолжал слоняться по комнате.
Миссис Рубрик начала писать, скрипя пером, и через минуту бросила ему:
— Я сама с ним разберусь.
Дуглас пришел в ужас:
— О нет, тетя Флосс. Честное слово, не надо этого делать. Вы все испортите. Послушайте, тетя…
Но тетя резко заявила, что теперь, когда он ей все выложил, она сама решит, как поступить со своим слугой, и опять деловито заскрипела ручкой. Когда от бессилия он повысил голос, она тоже вышла из себя и велела ему замолчать. Дуглас, никак не решаясь уйти, уныло уставился в окно и увидел принаряженного Маркинса, который, вытирая пот со лба, шел от ворот к дому.
— Тетя Флосси, послушайте меня!
— Я, кажется, ясно тебе сказала…
Раскаиваясь в содеянном, Дуглас покинул поле боя.
Рассказав обо всем этом, Дуглас поднялся, встал перед камином, широко расставив ноги, и признался:
— Должен сказать, что после этого наши прежние отношения уже не вернулись. Она обиделась и стала обращаться со мной как с ребенком.
— Мы заметили, что твоя популярность несколько поубавилась, — вставил Фабиан. — Бедная Флосси! Ты попытался сыграть на ее чувстве долга. Непростительное безрассудство. Стоит ли удивляться, что она к тебе охладела.