Она задохнулась от неожиданности, увидев в зале небольшую группу людей, сидящих за одним общим столом. Их головы были тесно склонены друг к другу, на лицах написано единое напряжение, и разговор, который они вели, был очень тих.
С одной стороны сидели Сесил и Оливер, с другой — Элис и Пирс. Обе сестры Сибиллы, перегнувшись через стол, сцепились руками.
Она уперлась ладонями в камень входной арки и прислонилась к холодной стене, словно опьянев при виде присутствующих в зале. Сибилла никак не могла осознать, насколько сильно ошибалась в обеих сестрах! Горло судорожно сжалось. Это же были те самые маленькие девочки, которых так долго она опекала! Всего лишь несколько месяцев или даже недель назад все было иначе! И они принимали эту опеку, будучи не девочками, а взрослыми женщинами.
Элис, танцующая вокруг нее в поварском фартуке, сыплющая одуванчики в подходящее тесто и готовая ущипнуть каждого, кто сделал бы ей замечание…
Сесилия, любящая петь во весь голос, но слишком застенчивая для того, чтобы исполнять песни на людях, и готовая разрыдаться при малейшем намеке на то, что ее не любят…
Элис, которая почти две недели держала в своей спальне котенка, пока эта тайна не раскрылась, и пытавшаяся кормить мышей разбавленной овсяной кашей…
Сесилия, которая была абсолютно убеждена, что дети появляются от сильного желания их иметь, и поэтому наговаривала свои тайные мысли в ведро, которое потом днями не мылось…
Теперь они выросли и покинули ее, покинули Фолстоу, готовились стать матерями, у них собственные дома и семьи. Но она безумно любила их. Это невозможно было бы выразить словами, хотя сама она оставалась в тени, лишь наблюдая со стороны.
И теперь, похоже, сестры не стали бы слушать того, что Сибилле так хотелось им сказать. Сибилла и сама не хотела этого. Но сейчас, как, впрочем, и во многих других ситуациях в ее жизни, выбора не было.
Сесилия повернула черноволосую голову так, словно Сибилла окликнула се по имени. Впрочем, может быть, так оно и было: Сибилла не могла сказать точно. Так или иначе, сестра соскочила со скамьи и опрометью кинулась к ней через зал, протянув руки. Сибилла услышала, как учащенно задышала за столом Элис.
— Сибилла! — закричала Сесилия с явным облегчением в голосе. — О, слава Боту, слава Богу!
Сибилла улыбнулась, вышла из тени и обняла сестру так крепко, что, казалось, та просто повисла у нее на руках.
— Си, — прошептала Сибилла, — какое счастье видеть тебя.
Сестра отстранилась ровно настолько, чтобы обнять ладонями лицо Сибиллы и расцеловать ее в обе щеки.