— Вы не слышали, как я стучался в вашу дверь нынешним утром, милорд? — сощурился Грейвз.
Джулиан нахмурился в ответ и непроизвольно закашлялся.
— Нет, должно быть, не слышал… — Неужто этот трухлявый пень заглядывал рано утром в спальню? Может быть, и свою хозяйку он там увидел?
— Очевидно, вы также не слышали, как я доложил мадам о том, что в замке есть новые заболевшие и ей нужно проследовать к ним?
Черт! Старый болван Грейвз!
— Нет. Не слышал, — ответил Гриффин, скрипнув зубами.
— Возможно, отсутствие штанов на милорде повлияло на его слух?
— Ба! — громко решила напомнить о себе Люси, посмотрев на Грейвза, после чего снова пристроилась на плече отца.
— Не так ли, леди Люси? — продолжил Грейвз, с интересом разглядывая девочку.
— Я верну ребенка няньке и запрещу выходить из комнаты, от греха подальше. — Джулиан начал терять самообладание от издевательской учтивости управляющего.
— Сам милорд, надеюсь, не чувствует признаков заболевания?
— Нет, Грейвз. Я не чувствую этих чертовых признаков. Я чувствую, что хочу, если это возможно, видеть леди Сибиллу.
— Тогда я бы посоветовал милорду подняться на верхнюю террасу.
— Означает ли это, что она находится там? — Выведенный из себя Джулиан почти перешёл на крик.
— Где же ей еще находиться в это утреннее время? — хмыкнул в ответ управляющий.
Издав рыкающий звук, Гриффин резко повернулся на каблуках и широкими шагами пересек зал в обратном направлении. Маррин уже выходила из-за стола, когда Джулиан с ребенком на руках проскользнул в дверь, расположенную рядом со столом Сибиллы.
— Но каков старый плут! — пробормотал он, заходя в коридор. — Прекрасный пример служебного рвения, направленного не в ту сторону!
Сибилла чувствовала себя совершенно измотанной.
Сидя на уголке мягкой кушетки, она упиралась кулаком в висок и листала лежащую на коленях книгу со списком всей прислуги Фолстоу, с учетом продовольственных расходов и поставленных товаров, стараясь осознать последствия возможной эпидемии, так быстро проложившей себе дорогу в замке.
Еще четверо только за это утро. Это могло ничего не значить. Это могло означать начало лондонской чумы, о которой упоминал Гриффин. Тем не менее она уже ввела меры предосторожности, приказав солдатам не общаться с прислугой. О достойной обороне Фолстоу с больным гарнизоном не могло быть и речи.
Вздохнув, Сибилла прикрыла глаза, перед которыми, казалось, начала вставать пыльная пелена. А есть ли смысл обороняться? Против кого? Против короля? Против Джулиана Гриффина?
Он же спас ее этой ночью от одиночества в постели, отвлек на несколько коротких часов от накатывающих отвратительных мыслей, ненадолго выдернув из ужаса реальной жизни. Усталое тело все еще продолжало ощущать его возбуждающие прикосновения. Они напоминали источник яркого света, под действием которого содрогалась ее нежная кожа.