Вдвоем они уложили ковер на пол и потащили волоком по узкому проходу между островами мебели. Деклан, пятясь, шел впереди. Один раз им пришлось остановиться, чтобы сдвинуть диван, другой раз — чтобы убрать с дороги столик.
— Знаешь, — проговорила Лина, когда оба они, запыхавшись, добрались до гостиной, — вообще-то через пару месяцев тебе придется его снова свернуть и убрать. Мы на лето всегда убираем ковры, у нас здесь для них слишком жарко.
— Об этом я побеспокоюсь в июне.
Лина присела на корточки, погладила его по щеке.
— Сдается мне, голубчик, ты начнешь готовиться к лету еще в апреле! Ладно… — Она закатала рукава. — Готов?
Они поползли вперед на четвереньках, разворачивая ковер, и, едва увидев рисунок и цвета, Лина поняла, почему Деклан решил расстелить его в этой комнате. На темно-зеленом фоне — нежная зелень листьев, под цвет стен, и бледное сияние едва распустившихся роз.
Наконец ковер был расстелен, Деклан еще возился на полу, поправляя углы, а Лина встала, отряхнула колени, полюбовалась плодом трудов.
— Настоящий розовый сад! Мне кажется, я чувствую их аромат.
— Здорово, правда? И посмотри, как он подходит к стенам! Еще я поставлю сюда два дивана в стиле американский ампир и, пожалуй, бидер-мейеровский стол. Начнем с этого, а там поглядим. — Он поднял глаза к лепному медальону на потолке. — Видел недавно роскошную люстру дутого стекла. Вот она бы сюда подошла.
— Может, перетащим сразу и диваны?
— Диваны? Да нет, они тяжелые. Реми на днях обещал ко мне заехать, с ним вместе и перенесем.
— Реми когда еще приедет, а я уже здесь.
— Лина, я не хочу, чтобы ты надрывалась, таская мебель!
В ответ она просто смерила его взглядом и решительно двинулась назад.
Едва они поставили в гостиную второй диван и Лина отступила на шаг, чтобы полюбоваться делом рук своих, как…
…Откуда-то сверху послышался детский плач.
— Что, кто-то из рабочих привез с собой малыша? — удивленно спросила Лина.
Деклан опустился на диван так резко, словно у него подкосились ноги.
— Так ты тоже его слышишь? Никто больше не слышит. Слышат, как хлопают двери наверху, слышат плеск воды в ванной, когда там никого нет. Но никто не слышит, как плачет ребенок.
Лина опасливо поежилась и покосилась в сторону холла.
— Откуда это слышится?
— Чаще всего из детской. Иногда из спальни на втором этаже, из комнаты Абигайль. Я подхожу к двери — плач смолкает. Дважды это случалось, когда здесь был Реми, но он ничего не слышал. А ты слышишь.
— Я не могу просто сидеть и слушать, как ребенок там надрывается! Надо посмотреть… — Лина вылетела в холл, взбежала вверх по лестнице… и остановилась.