—
Да, будьте так добры.
261
КИР А КА С С
Вид у них стал подозрительный, но они все равно вышли. Едва за
ними закрылась дверь, как я повернулась к Люси.
—
Присядь рядом со мной. — Я похлопала ладонью по
кушетке, на которой сидела. Она повиновалась, и я спросила без
обиняков: — Ты счастлива?
—
Мисс?
—
В последнее время ты какая-то печальная. Я бес-
покоюсь, все ли у тебя в порядке.
—
Неужели это так бросается в глаза? — Она пону-
рилась.
—
Чуть-чуть, — призналась я, обнимая ее и привлекая к
себе.
Она со вздохом положила голову мне на плечо. Я была очень рада,
что Люси на миг забыла о разделявших нас незримых границах.
—
Вам когда-нибудь хотелось того, чего вы никогда не
могли иметь?
Я фыркнула:
—
Люси, до того как приехать сюда, я была Пятеркой.
Вещей, которых я не могла иметь, было столько, что и не
сосчитать.
По щеке Люси сползла одна-единственная слезинка. Вот уж не
знала, что она вообще способна плакать.
—
Просто не знаю, как быть. Я в тупике.
Я распрямилась и заставила ее взглянуть мне в глаза.
—
Люси, я хочу, чтобы ты поняла, что можешь сделать
что угодно, стать кем угодно. Я считаю, что ты поразительная
девушка.
—
Спасибо, мисс. — Она слабо улыбнулась.
Я понимала, что времени у нас не много.
—
Послушай, мне нужно, чтобы ты кое-что для меня
сделала. Я не уверена, что могу положиться на остальных, но тебе я
доверяю.
«-6s 262 •'Э~>
Э ЛИ ТА
Хотя вид у нее стал озадаченный, я видела, что ее ответ был
искренним.
—
Что угодно.
Я порылась в одном из ящиков стола и вытащила оттуда письмо.
—
Ты не могла бы передать это офицеру Леджеру?
—
Офицеру Леджеру?
—
Я хотела поблагодарить его за доброту, но подумала,
что отдать ему письмо собственноручно будет неудобно. Ну, ты
понимаешь.
Объяснение звучало не слишком убедительно, но это был
единственный способ объяснить Аспену, зачем я сделала то, что
собиралась сделать, и попрощаться с ним. Едва ли я надолго
задержусь во дворце после эфира.
—
В течение ближайшего часа ваше письмо будет у
него, — с жаром пообещала она.
—
Спасибо.
К горлу подступили слезы, но я проглотила их. Мне было страшно,
но сделать это необходимо по множеству причин.
Мы заслуживали лучшей судьбы. Моя семья, Марли и Картер,
Аспен и даже мои служанки — все оказались в тупике из-за планов
Грегори. Я буду думать о них всех.
В студию «Вестей» я вошла со стопкой переложенных закладками
книг и досье к моему плакату. Обстановка была точно такая же, как
всегда: кресла для короля, королевы и Максона прямо у входа,
места для избранных слева. Только посередине, где обычно
возвышалась кафедра, с которой выступал монарх, или стояли
кресла для интервью, на этот раз разместилась площадка для