Что же я за человек такой? Что за подруга? Я была сама себе
отвратительна.
Только и оставалось, что плакать.
Все утро и большую часть дня я провела в постели, свернувшись
клубочком. Служанки принесли обед в комнату, но я к нему не
притронулась. К счастью, они не стали меня уговаривать и
оставили наедине с моим горем.
Я никак не могла взять себя в руки. Чем больше думала о
случившемся, тем муторней становилось на душе. В ушах стояли
крики Марли. Интересно, забуду я их когда-нибудь?
В дверь нерешительно постучали. Служанок в комнате не
оказалось, а мне не хотелось шевелиться. И тем не менее после
недолгой паузы дверь приоткрылась.
— Америка? — послышался негромкий голос Максона.
Я ничего не ответила.
Э ЛИ ТА
Он прикрыл за собой дверь и подошел к постели:
—
Прости. У меня не было выбора.
Я лежала неподвижно, не в силах выдавить из себя ни слова.
—
Альтернатива — казнь. Журналисты засняли их вчера
ночью, снимки просочились в прессу без нашего ведома.
Максон немного помолчал, наверное думая, что, если он подождет,
у меня найдется что ему сказать.
В конце концов он присел рядом на корточки:
—
Америка! Милая, посмотри на меня.
От этого ласкового обращения к горлу подкатила тошнота. Но я
все-таки вскинула на него глаза.
—
У меня не было иного выхода. Поверь.
—- Как ты мог спокойно сидеть и смотреть на это? — Собственный
голос показался мне чужим. — Как ты мог не протестовать?
—
Я уже говорил тебе, что мое положение требует
сохранять внешнее спокойствие, когда на самом деле никакого
спокойствия нет и в помине. Мне волей-нево- лей пришлось этому
научиться. И тебе тоже придется.
Я нахмурилась. Неужели принц всерьез полагал, что после всего
произошедшего я захочу остаться? Похоже, именно так он и
считал. Думаю, выражение лица у меня было достаточно
красноречивое, потому что вид у него стал совершенно
потрясенный.
—- Америка, я знаю, ты расстроена, но послушай. Я же сказал: ты
моя единственная. Пожалуйста, не нужно.
—
Максон, — произнесла я медленно, — прости меня,
но я не думаю, что способна на это. Я никогда в жизни не смогла
бы спокойно сидеть и смотреть, как человека истязают, зная, что
это происходит по моей милости. Я не смогу быть принцессой.
Он судорожно вздохнул. Пожалуй, из всего того, что мне
доводилось видеть в его исполнении, это было нечто наиболее
похожее на проявление искренней грусти.
—
Америка, ты сейчас принимаешь решение отно-
сительно всей своей будущей жизни, основываясь на пяти минутах
103 •'So
КИР А КА С С
жизни другого человека. Подобные вещи случаются совсем не
часто. Тебе не придется принимать такие решения.