что-то понадобится, пожалуйста, дай мне знать. Не могу отослать
домой ни одну из вас.
Во время нашей первой размолвки, той дурацкой ссоры из-за
Селесты, я думала, что внутри меня что-то оборвалось. После
исключения Марли я почувствовала, что это произошло снова. Я
была уверена, что каждый раз, когда мы ругались, какая-то частица
моего сердца умирала. Но я ошибалась.
Только сейчас, лежа на больничной койке в пустом госпитальном
крыле, я поняла, что мое сердце разбито по-настоящему. И это
причиняло немыслимую боль. Раньше мне удавалось убедить себя,
что мне просто кажется, будто между ним и Крисс что-то есть. Что
это всего лишь плод моего разыгравшегося воображения. Теперь я
знала точно.
Она ему нравилась. Может быть, так же сильно, как я.
В ответ на его предложение помощи я кивнула, не в силах
выдавить ни слова.
Я твердила себе, что не должна давать волю чувствам и не дам ему
завладеть моим сердцем. Наши отношения с Максоном начались
169
КИР А КА С С
как чисто дружеские, и, возможно, лучше было бы им таковыми и
оставаться. Теперь я была уничтожена.
—
Мне пора, — сказал он. — Тебе нужно поспать. У
тебя был очень трудный день.
Я закатила глаза. Это еще очень слабо сказано.
Максон поднялся и оправил костюм.
—
Так многое хотелось объяснить тебе. Я действи-
тельно считал, что потерял тебя.
Я пожала плечами:
—
Все в полном порядке. Правда.
—
Сейчас я это вижу, но те несколько часов, когда я
готовился к худшему.... — Он помолчал, взвешивая свои слова. —
Обычно из всех девушек мне легче всего говорить с тобой об
отношениях. Но у меня такое ощущение, что обсуждать их прямо
сейчас не самое мудрое решение.
Я склонила голову и кивнула. У меня не было сил беседовать о
моих чувствах к человеку, который, по всей видимости,
неравнодушен к другой.
«-6s 170
Э ЛИ ТА
—
Америка, посмотри на меня, — попросил он не-
громко. Я повиновалась. — Ничего страшного. Я готов ждать.
Просто хочу, чтобы ты знала... Не могу подобрать нужные слова и
выразить, как я рад, что ты здесь, целая и невредимая. Никогда в
жизни не был ни за что так благодарен судьбе.
Я ошеломленно молчала, как всегда, когда ему удавалось
затронуть чувствительную струнку в моем сердце. Но в глубине
души меня беспокоила легкость, с которой я поверила его словам.
Снова.
—
Америка, спокойной ночи.
Была ночь понедельника. Или утро вторника. Время такое позднее,
что сказать точно сложно.
Мы с Крисс весь день трудились не покладая рук, выискивая
подходящие отрезы материи, руководя слугами, которые их
развешивали, подбирая наряды и украшения, выбирая фарфор,
продумывая приблизительное меню и заучивая итальянские фразы