— В трех пробах планктон почему-то осел на дно.
— Ну и что?
— Он должен плавать. Подожди, не убирай лампу. Добавлю свежей воды.
Он так медленно и осторожно колдовал со своими колбами, что я не выдержал:
— Укрепи где-нибудь лампу, у меня своих дел хватает.
— Спасибо, больше не нужно. Можешь ее убрать. Все в порядке, они всплывают.
— Мне бы твои заботы…
Но Мишка уже был где-то далеко от меня. Задумчиво пряча колбу в термостат, он пробормотал по привычке:
— Забавно…
И начал что-то торопливо записывать в свой гроссбух.
Взгляд мой задержался на указателе глубины.
Почему так медленно движется стрелка? За пятнадцать минут она одолела всего одно деление и теперь, неуверенно вздрагивая, остановилась у цифры 316.
Я посмотрел на Базанова. У него на скулах под загорелой кожей напряглись желваки.
Что опять?
Крепко — так, что побелели костяшки пальцев, — ухватившись за штурвал, он налег на него всем телом.
Зачем? Штурвал и так повернут до отказа. Водяные балластные цистерны были давно продуты дочиста…
— Чего же она хочет? — пробормотал Базанов.
— Иллюминатор очищается! — радостно воскликнул со своего поста Михаил.
Мы с Базановым бросились к нему.
Действительно, вода наконец-то, размыла илистое бельмо на стекле. Правда, оно еще не очистилось полностью, но в трещины между пятнами грязи уже брезжил свет наших прожекторов. Эх, если бы можно было вылезти наружу и соскрести, смыть со стекла этот проклятый ил!
Я взглянул в свой иллюминатор. Проблески света были заметны и в нем.
Но третье наше оконце оставалось темным, как и раньше.
Молча мы следили, как медленно, страшно медленно тают на стекле серые пятна ила…
Свет за окном разгорался все ярче, и вот я увидел первую рыбу.
Она смотрела на меня, выпучив телескопические глаза и быстро шевеля жабрами. Наверно, самый близкий друг не мог бы меня сейчас так обрадовать своим появлением, как эта глупая лупоглазая рыбешка! Словно сама жизнь заглянула в иллюминатор.
— Почему мы стоим? — спросил за моей спиной Михаил.
В самом деле почему мы не всплываем? Почувствовать это можно было теперь и без указателя глубины.
Если бы мы поднимались, рыбы и планктон за стеклом проплывали бы сверху вниз, словно убегая в глубины. Но они не отставали от нас, лениво покачиваясь перед иллюминатором.
— Лифт испортился, мальчики, — негромко проговорил Базанов и помолчал. — У нас сработала только одна цистерна с аварийным балластом. А на крыше еще осталась глиняная шапка. Она-то нас и держит… И вертикальные винты подъема, видно, погнуты, если не сломаны совсем.
— Забавно, — тихо сказал Михаил.