Ближе к вечеру сообщили, что журналист Колесников до сих пор не найден, однако дверь в его квартиру оказалась взломана. Судя по всему, преступник сразу после больницы отправился к нему на Ленинский проспект и, не найдя его на месте, поехал к медсестре, которую затем и застрелил. Об этом свидетельствовала пуля, извлеченная из ее головы. Она была выпущена из того же пистолета, что и те семь пуль, оставленные в больнице.
— Вот это номер, — присвистнул Трубников и набрал телефон Кузнецова.
Трубку поднял Володя и сказал, что Диман отправился в ларек за пивом.
— За пивом? — ужаснулся Трубников. — Вы что, не слушаете новости?
— Откуда? — засмеялся Кузнецов. — У меня нет ни телевизора, ни радио. Газет я тоже не выписываю. Абсолютно пустое чтиво!
— Как только придет, пусть немедленно позвонит мне, — строго наказал Трубников.
— А Диман разве не звонил? — спросил Володя. — В пять утра он не тебе звонил?
— В пять утра? — удивился Трубников.
— Да, в пять. Вчера, как только ты уехал, он вспомнил, что оставил свой роман в больнице. Диман попытался позвонить тебе на сотовый, но твой сотовый был отключен. Он хотел тебя попросить, чтобы ты заехал в больницу и забрал тетрадку. А я думал, что в пять он звонил тебе. Значит, я ошибся. Когда он утром вернулся, я не поинтересовался насчет тетрадки. Может, он ее уже забрал.
— Не понял, — нахмурился Трубников. — Откуда он вернулся?
— Понятия не имею, — ответил Кузнецов. — Сразу, после того, как он в пять утра позвонил (я думал, тебе, извини, ошибся!), Диман оделся в мою одежду и ушел. Вернулся в девять…
Трубников в замешательстве бросил трубку на рычаг и глубоко задумался. Что-то здесь не чисто. Кому в пять утра мог звонить Диман?
Его размышления прервал приход детектива. Он без доклада вошел в кабинет и с порога заявил:
— Все, о чем вы меня просили, я выяснил.
Трубников кивнул ему на кресло и заказал кофе.
— В общем, так, — начал детектив, уютно расположившись за журнальным столиком. — Марина Маргулина с пятого февраля по девятое марта находилась в законном отпуске. Она его полностью провела в Химках у матери. Они с ней занимались ремонтом. Вот почему она там жила. Что касается ее мужа: в списках аэропассажиров таковой не значится. То есть ни в феврале, ни в марте Олег Маргулин никуда не улетал и ниоткуда не прилетал. Также он никуда не уезжал на поезде. Я проверил списки железнодорожных пассажиров. Остается одно: если он действительно покидал Москву, то только на автомобиле.
— Вы сами как думаете? — выгнул брови Трубников.
— Мое дело не думать, а изыскивать факты. А такими фактами, которые бы подтверждали, что он был в отъезде, я пока не располагаю. Мне удалось узнать, что шестого февраля около четырнадцати часов Маргулины приехали на турбазу вдвоем. Супруг был одет в легкую серую куртку и светлые штаны, супруга — в белую короткую шубку и бордовое кепи с длинным козырьком.