Если это так, то культура, мораль и ценности — все поверхностное, наносное. И в глубине души каждый скорее Менгеле, чем Швейцер. Чтобы стать первым, не надо напрягаться, исправлять человеческую природу. Достаточно дать ей карт-бланш — и вперед. А вот, чтобы стать вторым, надо грести против течения… И видит бог, это не у каждого получается.
Проходя мимо его стола, Владимир кинул Данилову пачку исписанных бумаг.
— Два строителя и три коммунальщика. Спали в рабочее время, — громогласно объявил он. — Это так они выполняют план по капремонту? Кто в первый раз — тем выговоры. Если у кого второй залет — паек по минималке.
Данилов сделал пометку в блокноте. Это означало уменьшить норму питания на треть на целый месяц. Обычно это хорошо действовало. Саша знал это по себе, потому что имел несчастье дважды опоздать, а председатель ни для кого не делал исключений. Он бы и на себя взыскание наложил, если бы было за что.
— И еще один крендель, — продолжал шеф. — Поссорился с алтайцами из-за бабы. Пьяный дебош. Нанесение побоев. Порча общественного имущества. Угроза безопасности… Ты его знаешь, Мерседесом называют. Разведчик хороший, сапер, но дисциплины не знает. Из автомата палил поверх голов.
— Тоже выговор? — спросил Саша.
— Да мало. Уже было два. Выпороть. С занесением в личное дело. Тридцать пять ударов, чтоб не думал, что он Иисус. А после на исправительные работы. На месяц. Еще раз проштрафится — в чернорабочие. Навечно.
Город был, возможно, последним местом на земле, где существовало делопроизводство. Функционировал архив, велись личные дела, скрупулезно составлялись приказы, и по всем правилам доверялось бумаге отправление правосудия.
«Расстреляй человека — и это назовут убийством, — любил говорить Богданов. — Издай сначала официальный приказ — и это уже мера пресечения».
Данилов был доверенным лицом, неслышной и невидимой тенью короля. У него не было ни одного подчиненного, зато сам он подчинялся только главному. По старому то ли глава администрации, то ли советник президента.
— Я надеюсь, драть его кнутом не мне придется? — спросил он.
Смертные приговоры ворам, насильникам и грабителям, которых уже было назначено с десяток, приводил в исполнение Мясник, но порка была новацией.
— Только если сам не желаешь, — Богданов хохотнул шутке подчиненного, — Вообще, это сделает сержант караульной службы. А для тебя другая работа найдется. Забыл, что сегодня ждем гостей? Надень-ка галстук. И не сутулься, мать твою.
Гости должны были приехать через час. Данилов сам не понимал, почему он волнуется. Эта была рядовая встреча, и он на таких уже присутствовал. От него и ничего не требовалось, кроме создания массовки.