Главный редакторъ, явившись, произвелъ дьявольскій шумъ, сталъ рвать на себѣ волосы, опрокидывать мебель и выругалъ меня мазурикомъ. Какъ только онъ поручитъ мнѣ газету на какихъ-нибудь полчаса, — говорилъ онъ, — такъ меня непремѣнно одурачитъ первый попавшійся глупый мальчишка или — еще хуже — первый попавшійся сумасшедшій. И вся эта поразительная статья мистера Блока, — говорилъ онъ, — есть ничто иное, какъ масса поразительной безсмыслицы: въ ней нѣтъ ни одной точки и нѣтъ никакого смысла, и ровно ничего нельзя понять изъ нея, и было совершенно излишне прерывать печатаніе, ради ея помѣщенія.
Вотъ вамъ послѣдствія добродушія. Будь я невѣжливъ и неотзывчивъ, какъ иные люди, я сказалъ бы мистеру Блоку, что не могу принять его сообщеніе въ такой поздній часъ, но нѣтъ, его горестныя всхлипыванія тронули мое сердце и я страстно ухватился за возможность сдѣлать что-нибудь ради облегченія его горя. Я даже не прочиталъ его статью, дабы убѣдиться, все-ли тамъ въ порядкѣ; я написалъ только пару вступительныхъ строкъ и приказалъ печатать. И что же принесло мнѣ мое добродушіе. Ничего, кромѣ цѣлой бури ругани и незаслуженныхъ проклятій!
Я хочу теперь самъ прочесть эту статью и убѣдиться, можетъ ли она служить поводомъ всего этого скандала. И если это дѣйствительно такъ, то я раздѣлаюсь еще съ авторомъ.
* * *
Я прочелъ ее и долженъ сознаться, что по первому впечатлѣнію она кажется немножко сбивчивой. Я прочту ее еще разъ.
* * *
Я прочелъ ее еще разъ и она представляется мнѣ еще болѣе сбивчивой, чѣмъ прежде.
* * *
Теперь я перечиталъ ее пять разъ подъ-рядъ, но, будь я проклятъ, если я могу докопаться до ея смысла. Она не выдерживаетъ никакого анализа. Въ ней есть вещи, которыхъ я вообще не могу понять. Авторъ ничего не говоритъ, что сталось съ Вилліамомъ Шуйлеромъ. Онъ говоритъ достаточно, чтобы заинтересовать насъ въ его судьбѣ, а затѣмъ бросаетъ его. Это такой вообще этотъ Вилліамъ Шуйлеръ и въ какой части Сонтъ-Пэрка жилъ онъ, и когда онъ въ 6 часовъ отправился въ городъ, пришелъ-ли онъ вообще туда, и, если это было такъ, то что же собственно съ нимъ случилось? Онъ-ли и есть тотъ именно индивидъ, съ которымъ произошелъ «поразительный несчастный случай»? Судя по тщательному описанію подробностей, изложенныхъ въ статьѣ, мнѣ кажется, изъ нея, какъ будто, можно усмотрѣть гораздо больше, чѣмъ это было бы нужно. Съ другой стороны, сама по себѣ она туманна, и не только туманна, но положительно не понятна. Былъ ли переломъ ноги, случившійся съ мистеромъ Шуйлеромъ 15 лѣтъ назадъ, тѣмъ «поразительнымъ несчастнымъ случаемъ», который повергъ мистера Блока въ такую неизъяснимую печаль, заставивъ его явиться среди ночи въ редакцію и прервать печатаніе, съ цѣлью немедленно повѣдать міру объ этомъ событіи? Или «поразительный несчастный случай» заключается въ уничтоженіи имущества тещи мистера Шуйлера въ давнопрошедшія времена? Или, можетъ быть, подъ нимъ разумѣется смерть, постигшая эту особу три года назадъ (хотя она, кажется, умерла совсѣмъ не отъ несчастной случайности)? Однимъ словомъ, въ чемъ же собственно состоялъ этотъ «поразительный несчастный случай»? Къ чему стоялъ этотъ болванъ Шуйлеръ, крича и жестикулируя въ какомъ-то «кильватерѣ» промчавшейся лошади, если онъ хотѣлъ ее задержать? И какимъ же образомъ, чортъ его возьми, могла его сбить съ ногъ лошадь, которая уже промчалась мимо?