– Конечно, – сказал он и распахнул дверь. – Входи, пожалуйста.
И она вошла – во всем великолепии облегающего платья из алого шелка. Надо быть совершенно слепым, чтобы остаться равнодушным к ее красоте. Королева, мать Магнуса, далеко не так хороша собой, и каждый прожитый год награждал ее все новыми приметами возраста… Сабина, сколько он помнил, оставалась такой же. Рослой и гибкой, с длинными темными волосами и глазами цвета янтаря. И уголки ее губ неизменно смотрели вверх, как бы обещая улыбку, – впрочем, полностью дружелюбной эта усмешка никогда не казалась.
– Прикрой дверь, – сказала она.
Он чуть заметно помедлил, но потом выполнил просьбу.
Сабина прошла к окну, касаясь кончиками пальцев каждого предмета мебели, мимо которого шла, – не исключая и деревянных столбиков в изножье кровати, вырезанных в виде вздыбленных змей.
– До чего же у тебя холодно! – сказала она. – Надо бы прикрыть окно и позвать слуг, чтобы огонь развели!
– Может, позже. Так о чем ты хотела поговорить?
Чем скорее она начнет, тем быстрее они покончат с этой беседой, которая, еще не начавшись, уже тяготила Магнуса. Он предпочел бы провести вечер в одиночестве – если, конечно, Эмия не заскочит.
Сабина медленно повернулась к нему:
– Король рассказал о вашем с ним разговоре.
У Магнуса перехватило дыхание. Лишь мгновение спустя он натянул на лицо маску привычного безразличия и спросил:
– В самом деле?
– Да.
– Отец весьма откровенен…
Сабина улыбнулась:
– Он может быть прямолинейным, когда пребывает в подходящем расположении духа… Итак, ты все знаешь.
Магнус решил, что настала пора тщательно взвешивать каждое слово.
– А поточнее нельзя? – спросил он наконец. – Я, вообще-то, много чего знаю…
– Не особенно много, однако достаточно, чтобы учинить неприятности. Тем не менее, я полагаю, мы можем тебе это доверить?
– Что именно?
– Не прикидывайся, Магнус, тебе не идет. Ты прекрасно понимаешь, что речь о тайне, связанной с Люцией. О пророчестве, гласящем, что она должна была родиться волшебницей. О магической силе, которую, я уверена, она уже продемонстрировала любимому брату.
Магнус пристально посмотрел на нее:
– Ошибаешься. Ничего подобного она мне не показывала.
Сабина рассмеялась:
– Забавляешь ты меня, Магнус. Иногда мне просто не верится, что ты и вправду сын Гая. Внешне, конечно, вылитый отец, но сердце у тебя куда мягче. Особенно в делах, касающихся сестры!
Магнус понимал, что в ее устах это далеко не комплимент.
– Не такое мягкое у меня сердце, как тебе кажется.
– В самом деле? А я-то считала, что сердцу требуются время и опыт, чтобы отвердеть. Тогда ты сумеешь не дрогнув принимать правду, даже такую, которая переворачивает кверху дном весь твой мир… Надеюсь, я доживу до тех пор, когда это случится. Вижу в тебе задатки величия, пусть ты даже сам в это не веришь.