– Думаешь, я, подобно множеству его подданных, вообразил, будто сжимаю королевскую шею вместо ножки бокала?
– А что, так и было? – Люция крепко придавила рану, чтобы остановить кровь.
– Я совсем не сердит на него. Все как раз наоборот – это он меня ненавидит.
– Неправда. Он любит тебя.
– Единственный на всем белом свете…
Лицо принцессы озарилось улыбкой.
– Ой, Магнус, что за глупости? Я тебя тоже люблю. Даже больше, чем кто-нибудь в целом мире. Уж ты-то это знаешь, правда ведь?
Ему как будто пробили дыру в груди, запустили туда руку и крепко стиснули сердце. Магнус прокашлялся и посмотрел на свою руку.
– Конечно знаю. И я тоже тебя очень люблю.
Голос отчего-то прозвучал хрипло. Ложь всегда давалась ему очень легко. А вот что касается правды…
Его чувство к Люции было любовью брата к сестре.
Удобная и легкая ложь. Даже когда он лгал себе самому.
– Ну вот, – сказала она, гладя готовую повязку. – Теперь все заживет.
– Тебе целительницей стать надо.
– Боюсь, наши родители не сочтут это подходящим занятием для принцессы.
– Тут ты права. Не сочтут.
Ее ладошка все еще лежала у него на руке.
– Благодарение богине, ты порезался не очень серьезно…
– Да, слава богине, – сухо выговорил он и скривил губы. – Ты так преданно служишь Валории, что я начинаю казаться себе недостаточно набожным, и мне стыдно. И так было всегда…
Она бросила на него острый взгляд, но улыбаться не перестала.
– Я знаю, ты считаешь глупостью столь сильную веру в незримое.
– Слова «глупость» я не употреблял…
– Между тем иногда необходимо бывает поверить во что-то большее, чем ты сам, Магнус. Или хоть попытаться. Поверить в нечто, чего нельзя ни видеть, ни осязать. Впустить веру в свое сердце, несмотря ни на что. Однажды, в миг нужды, это может придать тебе сил…
Он терпеливо слушал.
– Как скажешь, сестричка.
Улыбка Люции стала шире. Ее всегда забавлял пессимизм Магнуса, и подобный разговор был у них далеко не первым.
– Однажды ты уверуешь, – сказала она. – Я это знаю.
– Я в тебя верую. Разве этого не достаточно?
– Что ж, тогда я постараюсь подать своему дорогому брату добрый пример. – Она потянулась к нему и коснулась губами его щеки, отчего он на мгновение перестал дышать. – Мне пора на пир, его ведь как-никак устроили в мою честь. Мать рассердится, если я исчезну и не вернусь.
Он кивнул и потрогал повязку.
– Спасибо, милая. Ты мне жизнь спасла.
– Ну да, конечно. Лучше постарайся вести себя сдержанней, когда кругом хрупкие вещи.
– Учту…
Она в последний раз улыбнулась ему и поспешила в пиршественный зал.
Магнус еще несколько минут сидел неподвижно, прислушиваясь к гудению голосов. Он никак не мог собраться с силами, чтобы встать и присоединиться к пирующим. Ему не хотелось туда. Там было неинтересно. Если завтра его кто-нибудь спросит, отговорится слабостью из-за потери крови.