Клео изумленно молчала. Она-то думала, что никогда не узнает правды об этой истории.
– Расскажи, пожалуйста, я слушаю…
– Во время заключения помолвки я была вполне счастлива, – начала Эмилия. – Полагала, что таков мой долг, да и государь Дарий не казался мне отвратительным. Скажу больше, он мне по-настоящему нравился. То есть я чувствовала, что готова выйти за него замуж. Опять же и отец не торопился подбирать для меня жениха, терпеливо ожидая моего восемнадцатилетия. Такой спешки, как сейчас, не было и в помине…
Саму Клео отделял от подобного рубежа срок, казавшийся ей вечностью. Вот бы кто дал ей это время, чтобы разобраться во всем и в особенности в себе!
– Что же случилось потом? – спросила она.
Эмилия ответила:
– Я полюбила другого.
– Так и знала! – Клео порывисто стиснула руку сестры. – Кого же?
Эмилия облизнула бледные губы кончиком языка и довольно-таки неохотно ответила:
– Одного стражника.
У Клео, что называется, глаза полезли на лоб. Вот уж чего она ни в коем случае не ожидала!
– Да ладно тебе, – вырвалось у нее.
Эмилия чуть улыбнулась.
– Я ни к кому не испытывала таких чувств, как к нему, – сказала она. – У меня просто голова шла кругом. Он был красив, так волновал меня… В его присутствии я чувствовала себя по-настоящему живой. Никогда прежде не знала, что такое бывает. Я понимала, что у моей любви нет будущего, что подобный союз никогда не сможет состояться… Только сердцу ведь не прикажешь. Я сказала отцу, что не могу выйти замуж за государя Дария. Умоляла его не принуждать меня к этому браку. Заявила, что, если он заставит меня, я… я… я покончу с собой…
Клео невольно содрогнулась, вспомнив, в каком глубоком унынии пребывала сестра во время той помолвки.
– Пожалуйста, не говори такого, – вырвалось у нее.
– Просто в тот момент именно так дело и обстояло. И отец понял, что это не пустые слова. Он тотчас разорвал помолвку, ибо жизнь будущей королевы Ораноса показалась ему ценней свадебного сговора. Теперь мне совестно, что так напугала его, но в тот момент я была неспособна рассуждать здраво…
– Где же он теперь? – прошептала Клео. – Тот стражник?
Глаза Эмилии наполнились слезами, и по бледным щекам протянулись мокрые дорожки.
– Его больше нет, – сказала она.
Короткий ответ дохнул физически ощутимой болью. В руке сестры была зажата ее любимая книга – сборник священных гимнов в честь богини Клейоны.
– Я черпаю силы, читая о ее духовной мощи, – глядя на золотое тиснение корешка, тихо проговорила Эмилия. – Когда потребовалось оградить Оранос от угрозы извне, она исполнила должное, поставив под удар собственную жизнь… Моя вера – вот и все, что у меня остается, все, что помогает мне пережить это время тьмы… Твоя же вера, как я понимаю, обращена в более мирские сферы…