Граф опустился в кресло и прикрыл глаза рукой. Жена встревоженно кинулась к нему:
— Конрад! Ты меня пугаешь. В чем дело?
— Кажется, я знаю, где Виктория.
— Тогда поедем за ней! — вскочил со сжатыми кулаками Кит.
— Боюсь, что все не так просто, — покачал головой граф.
Кит выхватил записку у него из рук. Ровена встала рядом и читала через плечо.
Дорогая Виктория!
Вот и возможность проявить себя. Буду ждать у Национальной галереи в два пополудни. Никому не говорите.
Мэри
Грудь сжало дурным предчувствием — скорее от реакции дяди, чем от содержимого записки.
— Ничего не понимаю. Национальная галерея? Какое отношение имеет эта записка к пропаже сестры?
В комнату вошел Кэрнс с газетой. Дядя бросил взгляд на первую полосу и поднял лист, чтобы все видели. Ровена жадно вчиталась в заголовок.
СУФРАЖИСТКИ ИЗРЕЗАЛИ БЕСЦЕННОЕ ПОЛОТНО «ВЕНЕРА С ЗЕРКАЛОМ» В НАЦИОНАЛЬНОЙ ГАЛЕРЕЕ!
Если бы не своевременная помощь Кита, Ровена рухнула бы на колени. Себастьян поддержал девушку с другой стороны, пока все встревоженно просматривали статью.
Вчера днем печально известная активистка женского движения Мэри Ричардсон и не опознанная свидетелями женщина изрезали знаменитый шедевр Веласкеса «Венера с зеркалом».
— Нет. Виктория тут ни при чем, — затрясла головой Ровена. — Она, конечно, глупая девочка, но никогда не поднимет руку на бесценное полотно. Она слишком уважает искусство.
— Надеюсь, ты права, — вздохнул дядя. — Но если Виктория каким-то образом замешана в нападении, сейчас она в тюрьме.
Должно быть, Виктория снова провалилась в сон. Когда она в очередной раз открыла глаза, в камеру струился солнечный свет. Она выглянула в окно, и руки опустились при виде пустого дворика. Ее крики опять никто не услышит.
Она умрет в этой камере. Викторию захлестнула холодная волна безнадежности. Образование, работа, все старания стать независимой женщиной, изменить мир к лучшему… Все напрасно. Она умрет здесь, не принеся никому пользы, не оставив и следа. Родные даже не узнают, что произошло, не услышат от нее извинений. И зачем она все скрывала от сестры? Может, знакомые правы и она действительно ведет себя как ребенок?
Щелкнул замок. Виктория села на кровати и, не веря своим глазам, уставилась на открытую дверь.
В проеме стояла крайне удивленная надзирательница в серой форме. Она придерживала за локоть другую женщину в одежде заключенной.
— Что ты здесь делаешь? Камера значится как пустая.
Горло все еще саднило от криков.
— Меня… забыли, — кое-как выдавила Виктория.
— Да уж. Ладно, подожди немного. Наверное, произошла ошибка.