Раньше Пруденс даже не подозревала, что сэр Филип оплачивал курсы для Кейти. Горло перехватило от горя. Да, добрый опекун всегда стремился помогать людям. Пруденс порылась в памяти в поисках подходящей истории.
— Ну, сэр Филип всегда подходил к образованию с неожиданной стороны. Стоило ему вычитать в книге о появлении нового метода обучения, и он непременно хотел его попробовать. Помню его увлечение идеями Шарлотты Мейсон.[4] Моя мать служила гувернанткой, и порой ей ничего не оставалось, как умыть руки и позволить ему поступать по-своему. — Пруденс отпила чаю, погрузившись в воспоминания. — Если честно, я удивляюсь, что мы вообще получили образование, несмотря на старания матери и сэра Филипа.
— Как это?
Пруденс дернулась и покраснела. В смущении уставилась на свои ногти, но Мюриэль терпеливо ждала ответа. В конце концов девушка подняла голову и улыбнулась:
— Мама не всегда служила гувернанткой. Начинала она простой горничной. Ее семья не отличалась достатком. Скорее всего, когда-то они были в услужении у Бакстонов. Но сэр Филип пожалел молодую горничную, когда та осталась совсем одна с грудным ребенком на руках, и нанял ее ухаживать за своей беременной женой и маленькой дочкой. Он всегда отличался исключительной добротой.
В горле встал ком. Пруденс знала, что на самом деле сэр Филип пытался искупить гнусную несправедливость и позаботиться о незаконнорожденном отпрыске Бакстонов. Но Мюриэль лучше этого не знать. Пруденс и сама предпочитала забыть о своем происхождении.
— Жена сэра Филипа умерла при родах, и он попросил маму поработать няней, а затем оставил ее в качестве гувернантки. Он знал, что она не имеет необходимого образования, но мать страстно любила книги, да и сэр Филип помогал ей в обучении дочерей. В итоге у них сложилось довольно странное сотрудничество. Когда я выросла и потеряла мать, я часто задумывалась, как же она справлялась с работой. — Пруденс задумчиво умолкла. — Я помню, как в детстве часами лежала без сна и ждала, пока мама не погасит лампу и не ляжет в кровать. Сейчас я понимаю, что она училась по ночам, чтобы идти впереди нас.
На миг в кухне воцарилась тишина. Мюриэль потянулась и потрепала девушку по руке:
— Похоже, твоя мама была очень целеустремленной женщиной.
Пруденс со всхлипом втянула воздух:
— Да. Я только жалею… — Она смешалась.
— О чем жалеешь, дитя?
— Лучше бы она сразу рассказала мне об обстоятельствах моего рождения. О незаконном происхождении. Как вы рассказали Кейти.
Пожилая женщина пожала плечами:
— Это не моя заслуга. Нам долго пришлось жить с моей матерью, чтобы иметь хоть какую-то крышу над головой. Мать называла Кейти не иначе как «маленький выродок», так что я сразу рассказала дочке, что это значит. И уверила, что все равно ее люблю и не стоит обращать внимания на слова бабушки. Будь у меня выбор… не думаю, что призналась бы добровольно.