К тому времени, как автомобиль подкатил к вокзалу, плечи Кита под дорогим пиджаком дрожали от напряжения.
— У тебя есть билет? — сухо выдавил он.
Девушка кивнула, и лорд Киттредж рывком выпрыгнул из машины. Но вместо того, чтобы открыть ей дверь, он направился к багажнику, вытащил чемоданы и передал их носильщику.
— Я тебя прощаю, — испуганно пискнула Виктория.
— Что? — рявкнул Кит, когда носильщик удалился.
— Я сказала, что больше не сержусь.
— О, так ты меня простила? Как великодушно и своевременно. Принцесса одарила меня своей милостью. Наверное, мне стоит преисполниться благодарности?
Виктория отступила на шаг, настолько ее напугал сарказм. И тут ее снова охватила злость.
— Да, причем тебе крупно повезло, потому что ты вел себя как чудовище! Унизил меня на глазах у подруг…
— Так вот в чем проблема! Я ранил твою гордость перед подругами.
Виктория оглядела тротуар; щеки горели от стыда.
— Прекрати. Ты привлекаешь внимание.
— Может, мне лучше вообще уйти?
— Возможно. Я вполне способна добраться до нужного перрона.
Виктория и сама слышала, как звенят в ее голосе слезы. Все шло совсем не так. И как ситуация так быстро скатилась под откос? Ведь Кит ее друг.
— Тогда хорошего дня.
На щеках Кита проступили пятна, но он приподнял шляпу и развернулся, чтобы уйти.
— Ты ведешь себя как ребенок! — выкрикнула вслед Виктория.
Кит остановился, но головы не повернул.
Ну и ладно. Виктория кое-как вытерла слезы затянутыми в перчатки пальцами. Если он хочет изображать из себя зануду, так тому и быть. Дыхание перехватило, но теснота в груди не предвещала приближающегося приступа. Ее породила потеря, не менее острая, чем после смерти отца или бегства Пруденс. Глупость какая, твердила про себя Виктория, разыскивая платформу. Кит ей не родной, всего лишь один из приятелей, к тому же никудышный, если вспомнить о его насмешках и непонимании.
Она благополучно села в поезд, перечисляя в уме все причиненные лордом Киттреджем разочарования. В конце концов, они знакомы всего несколько месяцев. За такое время трудно понять, подходят ли они друг другу. Пусть якшается со своими глупыми сокурсниками, пьет сколько влезет и хихикает с девочками из Каверзного комитета. А ее ждут настоящие дела. Марта не только ее начальница, но и истинный друг. На нее всегда можно положиться.
В купе Виктория входила уже в поправленном настроении. Рана еще не затянулась — что ни говори, грустно терять друга, — но все же девушке стало лучше. Впереди ждет работа.
* * *
Поезд затормозил у станции Тетон. При виде машущей с перрона зонтом и шляпкой Ровены младшая сестра распахнула в удивлении рот. Печальная, потерявшая всякий интерес к жизни молодая женщина, оставшаяся в Саммерсете, за неделю полностью переменилась.