И, решившись и послав мысленно к черту все условности, проговорил:
– Марина, я давний друг твоего отца. Расскажи мне, пожалуйста, что тут произошло.
На лице Агафонова промелькнуло сомнение, но только на миг. Он крепче сжал плечо дочери и сказал:
– Да, дочь. Выкладывай: кто тебя обидел?
Девушка прижала руки к груди и растерянно сказала:
– Я сама ничего не понимаю! Я возвращалась с занятий, как всегда, через сквер…
– Так, а почему так поздно? – вдруг сдвинул брови Агафонов.
Марина покраснела:
– Я с подружкой заболталась. Проводила ее до выхода, мы постояли совсем немного, а потом я пошла домой. Все занятия уже закончились, и в фитнес-центре никого не осталось. Да в сквере и не бывает никого в это время! Я шла себе спокойно и даже не поняла, откуда он взялся!
– Кто «он»? – спросил Крячко.
– Я не знаю! Какой-то человек в плаще. Он появился неожиданно и бесшумно, сразу же схватил меня за плечо и стал тянуть на себя. А второй рукой зажал мне рот. Я сразу же дернулась и хотела побежать, но он крепко держал меня. Я изворачивалась изо всех сил, но он был очень сильный. Или мне с испугу показалось… Одним словом, я испугалась и разозлилась так сильно, что впилась в него.
– Что сделала? – переспросил Крячко удивленно.
– Ну, укусила, – слегка смутилась Марина. – Его потная ладонь так противно сжимала мне рот, и я зубами впилась в его руку. Он сразу же отдернул ее, и тут я смогла закричать. Я кричала и одновременно рвалась в сторону. И он наконец-то отпустил меня и побежал. Наверное, услышал ваши шаги. Это просто чудо какое-то, что вы оказались рядом!
– Вот именно! – с нажимом произнес Агафонов. – Ты вообще представляешь, что могло случиться, если бы нас – совершенно случайно! – не оказалось рядом? Ты отдаешь себе отчет?
Марина виновато захлопала ресницами:
– Но, папа, я же все время возвращаюсь домой через сквер одна. И всегда все было нормально!
– Все когда-то случается впервые, – глубокомысленно заметил Крячко. – Ты бы папу-то слушала, дочка. Родители – они иногда полезные вещи говорят.
– Значит, ты либо переносишь свои занятия на светлое время суток, либо вообще прекращаешь посещать этот центр! – категорическим тоном заявил Александр.
– Но, папа…
– Никаких «но»! – повысил голос Агафонов. – Я, кажется, почти никогда ничего не запрещал вам с Оксаной – верно? Всегда старался все объяснить и взывал к вашему благоразумию. И чаще всего это получалось. Но когда благоразумие отказывается работать, я – извини! – вынужден перейти к запретам! А твое благоразумие куда-то пропало! Ты что забыла, что здесь женщину убили?