– Нет, – я с сожалением покачал головой. До часа «Ч» оставалось еще около полутора часов, но рисковать я не хотел. Да просто не имел права. – Мне надо…
– Ну, тогда прощай, – и снова он первым протянул мне руку.
– До свидания!
Мне хотелось что-нибудь сказать ему на прощание. Или спросить о чем-то важном. И главное, я точно знал: стоит ему выйти из вагона, как в моей голове возникнут десятки вопросов, один другого важнее. И я буду очень жалеть, что не успел… не сообразил… не спросил. А вот сейчас, используя последний шанс удовлетворить свое любопытство, я не нашел ничего лучшего как поинтересоваться:
– А вы не знаете, почему здесь такие длинные перегоны между станциями? Я имею в виду – по эту сторону кольца. Или мне только кажется?
– Ты что, первый раз едешь в эту сторону? – в голосе писателя слышалось неподдельное удивление. – Впрочем, конечно, первый, – ответил он сам себе, – иначе зачем бы тебе спрашивать. Тогда… – он опустил руку в нагрудный карман, затем протянул мне, будто для повторного рукопожатия. Но когда он раскрыл ладонь, я увидел на ней прямоугольник из плотной бумаги. – Вот, возьми. Это моя визитка. Если что – звони, не стесняйся.
На визитке наклонными позолоченными буквами было выведено:
Игнат(ов) Валерьев(ий)
тот, который…
Тел. : зел. – син. – ромб – 289
Я открыл было рот, чтобы спросить, что означают непонятные слова «зел. – син. – ромб» в номере телефона, и только тут заметил, что поезд уже стоит, двери вагона распахнуты настежь, а писатель исчез.
Может быть, как раз сейчас он едет на эскалаторе и посмеивается, вспоминая, как во второй раз за этот вечер разыграл своего наивного поклонника.
С некоторым запозданием флегматичный «мальчик из полена» напомнил, что
Глава шестая
… ция «Сходненская»…
И вновь, заглянув внутрь себя, я не обнаружил и тени обиды. Напротив, я был искренне рад. Что бы там ни случилось дальше, сегодняшний вечер уже прожит не зря. Да и весь месяц, пожалуй, тоже. А может – и целый год.
Через стекло мне было видно, как из перехода в центре зала, огражденного невысоким мраморным парапетом, постепенно материализовались двое – довольно молодая женщина и мальчик лет девяти – и направились к хвосту поезда. Мне не составило труда догадаться, какие родственные отношения их связывают. Достаточно было взглянуть на то, как крепко они держатся друг за друга, сцепив руки, словно боясь потеряться.
Как я уже сказал, женщина выглядела довольно молодо, к тому же была весьма привлекательна. Что-то в ее внешности породило в моей голове ассоциацию с женами декабристов. Может быть, то, как она была одета: длинное коричневое пальто с жестким воротником почти доходило до пола, из-под него выглядывали черные кожаные сапожки на высоком каблуке, голову женщины украшала коричневая шляпка с чуть загнутыми по бокам краями. Для полного сходства не хватало только ниспадающей вуали на поллица. Но ее не было, поэтому мне удалось разглядеть выражение грусти и глубокой растерянности на лице женщины.