— Да.
Молли хотелось застонать, закричать. А еще петь от радости.
— Тогда почему собираешься уехать? Почему мы не можем вместе преодолеть это? Разве любовь не означает доверие?
— Дело не в недоверии, — тихо сказал он. — Дело во мне.
— Ты не доверяешь себе? — удивилась Молли.
Заявление показалось ей диким.
— Я помню, — начал Джейкоб, — как отец в первый раз ударил меня. Мне было шесть лет. Я приехал из школы на Рождество и сразу понял, что что-то не так. Эмбер, моя мачеха, мать Аннабеллы, умерла от передозировки наркотика, как я потом узнал. Мне хотелось утешить отца. Оглядываясь назад, я думаю, что мои попытки только раздражали его. — Джейкоб помолчал, потом продолжил: — В то Рождество все было хуже, чем когда-либо. Отец был постоянно пьян. Он словно подчинился самой гнусной части своей натуры и позволил ей руководить им.
Все начинало представать перед Молли в истинном свете. Стремление Джейкоба постоянно контролировать себя, его нежелание пить спиртное… И он видел это, когда ему было всего шесть лет.
— У нас постоянно менялись няни. Однажды утром очередная няня ушла, даже не предупредив отца. Я ее не осуждаю. С нами было трудно справляться. Джеку было четыре года, Аннабелле и Алексу — еще меньше. — Он покачал головой. — Я пошел искать отца и обнаружил его в постели с бутылкой, хотя был уже полдень. Он был в плачевном состоянии. То плакал, то изрыгал проклятия. Я отобрал у него бутылку и вылил содержимое в раковину. Отец рассвирепел. Он себя не помнил от злости. Он побил меня, а потом и Лукаса, и мы смирились, потому что были слишком малы.
— О, Джейкоб…
— У отца бывали светлые минуты. Тогда он играл с нами, дарил подарки. Но я знал, каков он в глубине души. И клялся, что никогда не буду таким, как он.
— Ты не такой, как он, — тихо сказала Молли. — Ни в коей мере.
— Нет, такой, — возразил Джейкоб. — Мне почти всегда удается себя контролировать, но в глубине души я такой же.
— Не верю, — отрезала она.
— Ты хотела знать правду? Вот правда.
— Это и есть твоя ужасная тайна?
— Есть еще кое-что.
— Рассказывай.
— Что ты хочешь знать? — выкрикнул он. — Привести тебе примеры? Перечислить, сколько раз я…
— Да, — ответила Молли. — Когда ты был таким, как отец, Джейкоб? Когда взял на себя заботу о семье? Когда спас Аннабеллу?
— Спас? — повторил он, усмехнувшись. — Я поднял на нее руку. — От удивления она открыла рот, и Джейкоб кивнул. — Да, поднял руку. Я едва сдержался, чтобы не ударить ее точь-в-точь как отец. И она это видела. И испугалась. — Он вздрогнул. — Это было после… после всего. Сестра пришла ко мне со слезами на глазах, потому что ей надо было с кем-нибудь поговорить. Она была очень одинокой и очень юной.