— Изменник подобен змее. Его давят, а не вступают с ним в беседу.
Четверо солдат сидели в землянке вдоль стены на корточках и испуганно поеживались.
— Что он сказал? — спросил Чжу Эр.
— Я сказал, — на чистом китайском языке повторил пленный, — что изменник подобен змее... — но испуганно отшатнулся, не договорив.
Даже Сан Фу, хорошо знавший Чжу Эра, удивился. Всегда спокойный и выдержанный, Чжу Эр яростно грохнул кулаком по столу:
— Ты сказал — изменник?! Кому?! Родине, где хозяйничают воры и разбойники? — он помолчал, тяжело дыша. — Ты сын помещика и сам помещик, не так ли?
Пленный молчал.
— Так! — ответил за него Чжу Эр. — Значит, наш Римота изменил тебе, тебе, вору, который крадет труд крестьян, не так ли? — он поправил очки и уже спокойно предложил Римоте: — Узнайте, кто солдаты?
Один оказался рыбаком, трое крестьянами-издольщиками. Да, жизнь их трудна. Да, их дети голодают. Да, они издольщики такого же помещика, как их офицер. Почему воюют за него? Нет, они воюют за императора. Им приказал император, а его ослушаться нельзя: он живой бог на земле, потомок Аматерасу. Нет, они не видели его. Его нельзя лицезреть, он солнцеподобен.
— Вот, — усмехнулся Чжу Эр, — вот кому не хочет отдавать наш Римота свой труд, свою жизнь. Он хочет, чтобы крестьяне ели то, что родит их земля, та земля, которую обрабатывают они, а не ты, сын помещика и сам помещик... не так ли? Положите руки на стол, ладонями вверх! — приказал он неожиданно.
Несмело приблизившись, солдаты показали свои загрубелые, мозолистые ладони. И невольно все взглянули на руки офицера — чистые, холеные.
— Переводи, Римота! — приказал Чжу Эр. — Вот вы кому служите, солдаты! Служите этому паразиту, чтобы он жил, не зная ни забот, ни труда, ни горя. А ваши жены и дети умирают с голоду. Не так ли?
— Так! — солдат, бывший рыбак, сжал кулаки. — Скажи начальнику, брат, — обратился он к Римоте, — я понял! Наш Токуда-сан дает нам лодки и сети, а берет девять частей из десяти от всего улова. У него тоже чистые руки!
Офицер опустил голову. Пальцы его дрожали.
— Уведите его, — сказал Чжу Эр.
Когда в штабе остались только солдаты, Чжу Эр и Шин Чи-бао начали с ними большой разговор. И только по тревоге они вышли к отряду, оставив солдат подумать на досуге.
К перевалу подходило до роты японцев. Они шли толпой, не похожей на воинское подразделение. Но это были враги, и отряд приготовился к бою.
33
Камалов ходил по окопам, предлагал трофейные сигареты в пестрой веселой коробочке.
— Побалуйтесь пшеничными, братья-славяне!
— Выбрось ты их, Камалов, — устало отмахнулся от него Сайразов. Он сидел и баюкал ушибленную руку, вытянув ноги поперек траншеи и полузакрыв глаза. — Какие шутки!