Ангуа зарычала. Вечер был очень тяжелым, и запах свежего мяса обострил все ее чувства. — Вы только что собирались отдать его!
— Ну, отдать, да, но бизнес есть биз...
— Я дам Вам доллар, — сказал Кэррот.
— Доллар? Грабеж среди белого дня!...
Ангуа выбросила вперед руку и схватила его за горло. Она чувствовала пульсирующие вены у него на шее, запах его крови и страха... Она постаралась подумать о капусте.
— Сейчас уже ночь, — прорычала она.
Как и тот человек с молотом, Хук прислушивался к своим инстинктам. Доллар, — прохрипел он. — Хорошо. Отличная цена. Один доллар.
Кэррот вытащил доллар. И помахал блокнотом.
— Обязательно нужна расписка, — сказал он. — Законная передача права владения.
— Хорошо, хорошо, хорошо. Рад подчиниться.
Он в отчаянии посмотрел на Ангуа. Что-то не совсем обычное было у нее в улыбке. Он быстро набросал несколько строчек.
Кэррот заглянул ему через плечо.
"Я, Герхард Хук атдаю держателю сиго, в полное и пастаяное владение голема Дорфла в абмен на Адин долар и все че он зделаит являица его ответственностью и ниче не относица ко мне.
Подпись, Герхардт Хук".
— Странная орфография, но выглядит законно, не так ли? — сказал Кэррот, забирая бумагу. — Большое спасибо, мистер Хук. — Все стороны удовлетворенны, как мне кажется.
— Это все? Могу я идти?
— Конечно, и...
Дверь захлопнулась.
— О, неплохо сработанно, — сказала Ангуа. — Теперь у тебя есть голем. Ты теперь знаешь, что все, что он сделает, будет под твоей ответственностью.
— Если это так, почему тогда люди ломают их?
— А тебе он на что?
Кэррот задумчиво посмотрел на Дорфла, который смотрел в землю.
— Дорфл?
Голем поднял голову.
— Вот расписка. Вам не надо иметь хозяина.
Голем двумя толстыми пальцами взял кусочек бумажки.
— Это означает, что Вы принадлежите сам себе, — ободряюще сказал Кэррот. — Вы сам себе хозяин.
Дорфл пожал плечами.
— А ты чего хотел? — сказала Ангуа. — Думал он запрыгает от радости?
— Мне кажется, он не понимает, — сказал Кэррот. — Так трудно иногда вбить что-то людям в голову..., — он неожиданно замолчал.
Кэррот извлек бумажку из безвольных пальцев голема. — Я думаю, что это сработает, — сказал он. — Это кажется немножко... вторжением. Но ведь, все что они понимают, это слова...
Он потянулся, отрыл голову Голему и бросил бумажку вовнутрь.
Голем мигнул. Можно так сказать, потому что его глаза потемнели и загорелись опять. Он очень медленно поднял одну руку, и погладил себя по голове. Потом взял себя за другую руку и стал вертеть ее туда-сюда, как если бы никогда ее до этого не видел. Он посмотрел на ноги, потом вокруг, на дома за дымкой тумана. Посмотрел на Кэррота. Посмотрел на облака, плывущие над улицей. Опять посмотрел на Кэррота.