— Да, да, да, — сказал Ваймз, он уже научился определять, когда разговор начинал переходить на религиозный бред. — Но вы знаете, что это значит?
— Я могу узнать, сэр.
— Хорошо.
— Между прочим, была ли у вас какая-нибудь возможность посмотреть на те листовки, которые я вам недавно дал, сэр?
— Я был очень занят! — автоматически ответил Ваймз.
— Ничего страшного, сэр, — сказал Посети и улыбнулся изнуренной улыбкой тех кто борется с большим злом. — В любое удобное для вас время.
Страницы из многих сброшенных на пол книг были вырваны и разбросаны повсюду. На многих из них были пятна крови.
— Некоторые из них похоже религиозные, — сказал Ваймз. — Можно найти кое-что, — он повернулся. — Камнелом, огляди все здесь, хорошо?
Камнелом перестал очерчивать труп мелом.
— Есть, сэр. Что искать, сэр?
— Все что найдешь.
— Хорошо, сэр.
Ваймз с ворчанием присел на корточки и потыкал пальцем серое пятно на полу.
— Грязь, — сказал он.
— Энто бывает на полу, сэр, — подсказал Камнелом.
— Только это белая. А у нас здесь чернозем, — сказал Ваймз.
— А, — сказал Камнелом. — Улика.
— Конечно, может быть, и просто грязь.
Было что-то еще. Кто-то попытался привести в порядок книги. Несколько дюжин книг были сложены в одну аккуратную башню, толщиной в одну книгу, самые большие книги в основании, кроя подогнаны с геометрической точностью.
— Вот чего я не понимаю, — сказал Ваймз. — Была борьба. Пожилого человека жестоко атаковали. Потом кто-то — может он сам, умирая, может быть убийца — пишет что-то, используя кровь бедняги. И аккуратно сворачивает и засовывает в рот как конфетку. Потом он умирает, кто-то закрывает ему глаза, укладывает его аккуратно, строит аккуратную башню из книг и... что делает? Выходит в бурлящий круговорот, что называется Анк-Морпорк?
Сержант Камнелом самым честным образом поднял в одну бровь, изображая задумчивость.
— Могет быть... могет быть ест следы снаружи энтого окна, сказал он. — Энтот «улика» завсегда надобно искать тама.
Ваймз вздохнул. Камнелом, несмотря на то, что у него была всего одна извилина, да и та от шлема на несколько размеров меньше требуемого, был хорошим полицейским и чертовски хорошим сержантом. У него был тот особый тип глупости, который невозможно обмануть. Донести до него хоть какую-нибудь мысль было практически невозможно, но еще сложнее было выбить ее из него [8].
— Камнелом, — сказал он, как можно мягче. На той стороне окна тридцатифутовый обрыв к реке. Там не могут остаться..., — он запнулся. Вообще-то это была река Анк. — Любые следы уже должны быть смыты, поправил себя. — Почти наверняка.