…Славно мы здесь погуляли, пора молодым и домой отъезжать, вот их и провожу. У нового свата погощу, еще чуток погуляем. Как раз посольство китайское недалеко от стены встречу, чего ему зря по степи ноги бить, у нас зимовать, неудобства терпеть от наших дикости и бескультурья? Перенервничаем только за зиму, обозлимся друг на друга. А зачем кричать и злиться, что это изменит, жизнь – она ведь по судьбе идет? Все по судьбе…
Смотрю я на этих послов и думаю. Думаю, что китайцы это, никакого сомнения. Еще в юрту мою ханскую, приехав в Ставку, не зашли, а китайские церемонии развели. Тысячелетняя империя, продумано все, кто за кем идет, как стоит, как рожи корчит. И мешать им не следует, пусть все по‑своему делают, время у меня есть, подождем. Сейчас титулы пославшего зачитывать будут, это долго, наверное, вот мы все пока друг на друга и посмотрим. Не разбегаться же сразу, да и мне на здешних китайцев поглядеть хочется. Китайский шелк лучший в мире, или его где‑то еще делают? Гавайские рубашки напоминает, но – там синтетика, а это все ручная работа. Мое почтение вашим мастерам.
Подарки вручать готовятся, а там и до другого дела дойдет, пора прекращать. Прервал и спросил имя нового императора. Не дай бог, снова Ниндзя какая, или Cамурая избрали. Ответили – Вышао. Средненько как‑то, сразу ни с чем не ассоциируется. Все равно, выбора нет. Слышал я, что наше русское слово из трех букв, заборы украшающее, в нашем Китае имеет вполне нейтральный перевод и очень распространено. Интересно, как они перевели для себя мой спич? Знакомых звукосочетаний там полно. Ну, пусть думают, что передать императору. Сворачиваемся. Все свободны. Прощайте, господа.
Вот и опять Новый год приближается. Неплохо я по миру покатался, себя показал. Заодно выяснил, кто это нас татарами в будущем собрался называть. Китайцы придумали, и никакого акцента в звучании. Так они называют народ моего нового свата – онгутов. Союз заключен, появились монголо‑татары, это не только я придумал монголов, это еще и китайцы татар выдумали. Вместе отвечать будем, если что. А пока – ничто. Впереди зима, и никаких обязательств. Слышать ничего не хочу, только семья, жены, сын. Как же я по ним соскучился!
…Наш Хулиган уже начал ходить и разговаривает. Орет, когда я его на руки беру, отвык от отца, но за зиму мы подружимся. Вот, думаю, а не начать ли с парнем говорить на русском языке, все‑таки он для него такой же родной, как и язык матери? Окружение наше, когда слышит мое бормотание на русском – дичится, может, подозревают, что заклинания какие‑то бормочу, темные же все, колдунов боятся, а от разговоров о моей божественности – до колдовства недалеко. У нас в степи за колдовство по закону смертная казнь, это мой ответ партии бывшего верховного шамана, ведь от шаманства до колдовства, направленного против человека, один шажок, да и то, как посмотреть.