Несколько легче себя чувствовал Михась. Все-таки наименьший рост позволял ему протискиваться в любые щели, не соприкасаясь со стенками и с тем, что на них висело. Оба бывших пленника, как их ни старались оберегать, испытывали гораздо больший дискомфорт. Глупые, счастливые улыбки давно исчезли с их лиц, сменившись угрюмыми, мученическими выражениями. Но если Граци еще как-то утаивал большинство своих жалоб, то вот капитан Ланьо совсем раскапризничалась. Правда, укоры и жалобы от нее неслись лишь в направлении жениха, который только и делал, что ее переносил, поддерживал, нес и держал на руках, словно маленького ребенка. Кормил и пытался согреть во время коротких привалов или остановок при разведке на перекрестках. Вколотый в кровь домутил еще и заставлял человека просто выговориться, и если его ответы не формировались конкретными вопросами, человек сам переходил в стадию безвольного лепета, бормотания или высказывания недовольства. Потому губы Клеопатры и шевелились почти без перерыва:
– Мне холодно. Что-то укололо меня в шею! Это ядовитая улитка! Я теперь умру. И у меня болит спина!
Тантоитан стоически отвечал, реагировал и успокаивал:
– Сейчас я тебя согрею, вот, потрем плечики и бедра! А это вот простая улиточка, я ее уже выбросил. Нет, дорогая, она совсем не ядовита, она даже съедобна станет через пару часиков… – Но и он иногда досадовал: – Ничего с тобой не случится! Умереть тебе никто не даст! А если ты все-таки уже решилась покинуть этот мир, то нечего жаловаться на спину или свой старческий ревматизм.
Девушка начинала новый круг своих недовольных жалоб:
– Ты обманщик!.. Я не старая. И пожалуюсь на тебя папе! Он тебя разжалует. И мы не поженимся. Ты меня бросишь.
Теперь она заплакала, и пришлось ее успокаивать уже более резкими окриками:
– Никто тебя не бросит! Подтянись и не раскисай! На нас вон юный герой смотрит! Это мы с тобой скорее твоего отца бросим, если он еще хоть раз нашу свадьбу отсрочит! Ты ведь хочешь свадьбу?
– Хочу.
– Роскошную свадьбу и красивую?
– Да.
– Ты будешь танцевать только со мной.
– Только с тобой.
Присевший в тот момент рядом Гарольд не выдержал:
– Ну и женишок! Не о том ты спрашиваешь! Лучше поинтересуйся своим будущим тестем и шурином. Что они за люди?
Танти рассерженно шикнул на друга, который только ухмыльнулся и поспешил проверить одно из новых ответвлений, зато Клеопатра расслышала каждое слово и приняла последнее предложение как конкретный вопрос и побуждение к обязательному ответу:
– Мой папа и брат – очень хорошие люди. С папой ты еще, конечно, не знаком?