Стоило также не забывать и о долгах. Долг перед павшими соратниками, которые своими смертями дали ей отсрочку для спасения. За них обязательно надо отомстить. И второй долг — перед этими спасителями, которые не просто вырвали ее из лап жуткой смерти, но еще и омолодили, вернули полностью здоровье и даже улучшили красоту. Ведь достаточно было одного взгляда в зеркало, чтобы понять: отныне она выглядит как в самые лучшие годы своей молодости. А за такое во все времена многие красавицы были готовы отдать и тело, и душу, и… что там еще остается…
Да и недаром этот моложавый, аристократичный мужчина так строго на нее смотрит и так терпеливо ожидает ответа. Причем лицо его явно знакомо, очень знакомо…
— Вспомнила! — совсем не в тему и неожиданно для самой себя воскликнула Аристина, но тут же замотала отрицательно головой. Словно такого не может быть. Потом не выдержала и все-таки спросила: — Фериоль, у вас есть старший брат? Или отец? Им сейчас должно быть где-то под семьдесят лет.
— Старших братьев у меня никогда не было. Отец погиб еще в тридцатилетнем возрасте… — жрец сделал значительную паузу, — …и ты не ответила на мой вопрос.
— Извини… Конечно, я готова. Моя шпага, рапира, ножи, сабля и даже легкий меч к вашим услугам.
— Хорошо. Но теперь остается выяснить только одну деталь из твоего прошлого: кто тебе поставил жуткие шрамы и за что?
В глазах у женщины засветилось понимание:
— Ага! Значит, кто я такая и откуда родом, ты уже понял? Или узнал меня сразу?
— Ты всегда отвечаешь вопросами на вопрос? Здесь в проверке и подтверждении лояльности нуждаешься именно ты.
Стоило видеть, с какой возмущенной мимикой пытался образумить своего старого товарища Додюр Гелиан. Видимо, для него любое подозрение в бесчестье или двуличии вчерашней рабыни казалось личным оскорблением. Но так как Монах Менгарец молчал, строго поджав губы, кок и в себе нашел силы сдержаться от высказывания вслух. Хотя своими ладонями, сжимающими женские плечи, постарался как дать понять о своей полной поддержке, так и убедить, что ничего страшного не происходит.
Аристина это почувствовала и благодарно улыбнулась. Но потом сразу нахмурилась от неприятных воспоминаний, от которых ей всегда становилось трудно дышать.
— После предложения о замужестве со стороны моего похитителя, принца королевства Кезохи, я решила сбежать. Не мил он мне был, да и похитил без спросу. При побеге мне помог один граф, имеющий на северной границе королевства Гачи маленькое поместье. Вот там мы и спрятались. Причем с того самого момента я попала в полное рабство к этому графу, который на самом деле оказался насильником, садистом и маргиналом. Он меня держал месяцами в сыром подвале, закованную в цепях и изводя голодом. И все пытался добиться от меня согласия на брак. Но я выдержала, не сломалась. Отказывала ему до последнего вздоха. Тогда он, в желании отомстить, пошел на крайнюю подлость. Вывез меня в глухой, огромный лес в центре баронства Эдмонда и сказал: "Раз ты не достанешься мне, то не достанешься больше никому!" Исполосовал меня острым скальпелем, оставил кучу тряпья для повязок и ускакал, бросив на произвол судьбы. Как я тогда не умерла от потери крови, до сих пор не пойму. Видимо, остатки моего упрямства заставляли стягивать тряпками раны и останавливать кровь. Потом, чуть оклемавшись, я встала и пошла куда глаза глядят. Через неделю отыскала первое жилье. Месяц жила у травницы, в ее избушке. Старушка меня чуть подлечила, но устранить шрамы оказалось поздно. Дала совет идти в столицу баронства и там попытаться устроиться на работу. Возвращаться в родные края у меня и мысли не было. Но я потерялась во времени, забыла про сбор рабов для империи Сангремар. Вот и попалась всего за пару дней до отмены приказа о поимке преступников и бродяжек.