— Нет проблем! — рассмеялась довольная княгиня. — Но у меня такие жесткие требования к ученикам и я такая строгая наставница, что ты сбежишь от меня после первой же тренировки.
— Не сбегу! — последовало твердое заверение. — Стоп! Здесь осторожно, не сдвинь вот эти стопоры ловушек… Иначе наш первый урок так и не состоится… Отлично! И внимательно следи, как иду я.
— Слежу!
— И слушай, чтобы я потом не пересказывал повторно.
— Слушаю!
Так они и двигались в ущелье Крушения, под говор Додюра и под уточняющие вопросы со стороны Аристины. Некоторый шок женщина получила наверху, когда увидела пару орлов и поняла, что люди с ними интенсивно беседуют с помощью свиста. А потом преодолела растерянность и бросилась помогать коку в приготовлении мясных блюд:
— Ты все понимаешь тоже?!
— Почти.
— Научишь меня? — Она даже ладошки просительно сложила. — Я тебя чему угодно учить буду, только помоги этот свистящий язык освоить.
— Хорошо, ловлю на слове. — Додюр с довольным, предвкушающим выражением на лице ловко разделывал доставленную дичь. — Только вот тему твоего ответного наставничества я тебе придумаю позже.
— Согласна! На все согласна! — вырвалось у княгини, но она тут же спохватилась: — Ну нет, не на все. Есть же какие-то определенные границы приличий.
— О-о-о-о!.. А я думал, ты сдерживаешь обещания… Столько обиды и укора слышалось в словах мужчины,
что Аристина сразу смирилась со своей оговоркой:
— Ладно, раз пообещала, пусть так и будет. Ну почему мне так не везет? Не успела от одного рабства избавиться, как по собственной неосторожности попадаю в другое.
Не прекращая работать, Додюр философски пробормотал:
— Не стоит жалеть. Ведь бывает в жизни и приятная зависимость. Причем приятная для обеих сторон… — Он замер, а потом строго воскликнул: — Так и будешь теперь стоять, словно наипрекраснейшая статуя? А кто мне помогать будет? Подай вот тот глиняный таз с маринадом и начинай нарезать лук. Я сам на всю нашу ораву наготовить не успею. Да и каждый катарги ест как трое здоровых мужчин.
Вскоре пара соратников уже работала не покладая рук, скрашивая свою занятость интенсивным обучением свисту.
Присматривающийся к ним с какой-то ревностью Фериоль пожаловался Виктору:
— Почему она со мной не идет на такое общение? Или мне уже не суждено познать любовных томлений и сердечных переживаний? Не стара ли она по возрасту для кока?
— В самый раз! — хохотнул Менгарец. — Тем более что они отныне еще лет сто будут считаться сверстниками. Как и ты с ними тоже. Мало того, как ты уже, наверное, почувствовал, в тебе тоже возродились силы и желание стать отцом. Так что подыскивай себе жену, а то и несколько, и лет тридцать можешь взращивать свое семейство до невероятного количества.