Вернулся он довольно быстро и в задумчивости остановился возле мешка с сотами. А потом стал разговаривать вслух со своими невидимыми помощниками:
– Что же с этой гадостью сделать?
– Сжечь.
– Их яд может отравить воздух или пропитать землю. Кто знает, какие у него свойства.
– Да и костер потребуется очень большой, – согласилась Люссия. – И неизвестно еще, всех ли нам удастся уничтожить.
– А я считаю, что уничтожать этих насекомых нельзя, – заявил Раст. – Их изучить надо. Вдруг они еще и пользу какую принести могут?
– Шутишь? Да они наверняка созданы только для убийства.
Но аптекарь не сдавался:
– Может, и так. Но мы просто обязаны изучить мурашек. Мало того, интересно и воздействие на них дыма, который выделяется при сгорании зелий. Наверняка состав уникальный и может пригодиться для чего-нибудь другого. Потом – сама ткань, на которой они сидели… Ее вообще надо исследовать самым тщательным образом. Вдруг в ней таится действенная защита от более страшных монстров? Ведь вы знаете, сколько всяких созданий бродят по нашим мирам и между ними.
Семен сдался:
– Убедил! Собирай и выбирай все, что угодно. Только мешок-то великоват.
– А так много нам и не надо. Сейчас отрежем кусочек с тремя десятками насекомых – и вполне хватит. Ну а остальное можете хоть жечь, хоть…
– О, придумала! – воскликнула демонесса. – Ты можешь припрятать их в скалу, точно так же, как свой кошелек.
– Но они ведь живые.
– Зато не теплокровные. Ты их «заморозишь» в камне, и никто, кроме тебя, оттуда их не достанет.
– Ладно, давай попробуем.
Вырезая соты, действовали со всей осторожностью, опасаясь, что насекомые начнут разбегаться. Но те были сонными и почти не шевелились. А затем мешок был утоплен в обнаруженных неподалеку скалах.
Командир отряда вернулся к костру и уставился на свернувшегося калачиком мальчика:
– Ну а с тобой что делать?
Мальчик молчал. И когда у Семена уже стало зарождаться подозрение, что тот немой, ребенок ответил хрипловатым голоском:
– Что хотите, то и делайте.
И добавил совсем неожиданное:
– Главное, не забывайте меня кормить три раза в день.
– Ха! Да ты и сам напомнишь! Зовут тебя как?
– Жак.
– А полное имя?
– Не знаю, беспризорник я сызмальства и никого из родителей не помню. А ребята дали мне прозвище Воплотник.
– Ого! Оригинально. Но почему именно Воплотник?
– Прятаться очень хорошо умею.
– Ну, а лет тебе сколько?
– Вроде как восемь с половиной. Одна нищенка помнила, что в то время, когда я на улице оказался, годика три мне было.
– И ничего у тебя с тех пор не сохранилось?
– Не-а, – ответил мальчик и добавил, опережая следующий вопрос: – И на теле у меня никаких особых знаков нет, ни родинок, ни чего-нибудь еще.