Эмбер умолкла, чтобы перевести дух. Ей казалось, ее умозаключения безупречны и продвинутая бабуля точно сочтет их рациональными. Однако в трубке повисла тяжелая пауза, и Эмбер стало не по себе.
— Ты слушала меня, бабуль? — спросила она неуверенно. — Ведь ты не ушла ставить в духовку пирог?
— Я слушала. — В голосе бабули отчетливо сквозил холод. — В свете новых данных пирог как-то отодвинулся на задний план. Я все пытаюсь понять, почему нельзя любить мужчину, быть его музой, но не ломать свою жизнь. Можно закончить школу, а потом уж нестись за ним вслед. И по крайней мере проявить уважение к своей матери, заранее ознакомив ее со своими планами, а не доводить до крайнего срока, а потом позорно сбегать с поля боя.
Даже слово «муза» в бабушкином варианте прозвучало как-то пренебрежительно, почти как ругательство, словно речь шла о непунктуальном доставщике пиццы или назойливом уличном продавце.
— Я вовсе…
— Все эти высказывания, Эмбер, совершенно не в твоем духе. И твой поступок выглядит гадким по отношению к матери. Ты же знаешь, что она очень тебя любит.
Этого Эмбер слушать не желала.
— Бабуля, я позвонила не потому, что мне потребовались наставления. Я лишь прошу тебя приглядеть за мамой, только и всего. Со мной она вряд ли захочет говорить.
— Это вряд ли, деточка. Скорее всего Фей раз за разом набирает твой номер, который — что-то мне подсказывает — отключен.
Эмбер вспыхнула до корней волос. На автоответчике мобильного скорее всего были десятки сообщений от мамы, но она нарочно не включала аппарат, опасаясь услышать слезы в ее голосе.
— Бабуль, это не…
— Эмбер, я лишь скажу следующее: хочешь быть взрослой, учись ответственности. Кидаясь в омут с головой, не разбивай матери сердце. Ты много лет училась в школе совсем не для того, чтобы бросить ее в последние две недели. Осталось немного, не пори горячку.
— Да вы все с ума сошли с этими экзаменами! — не выдержала Эмбер. — Это моя жизнь, и решать мне! Разве не этому вы с мамой учили меня столько лет? Быть ответственной, самостоятельно принимать решения, не следовать за толпой?
Конечно, бабуля и мама были готовы отказаться от собственного учения теперь, когда его результаты повернулись против них.
Бабуля вздохнула.
— Твоей матери, — осторожно сказала она, — пришлось растить тебя без отца. Это нелегко, Эмбер.
— Да, но я не просила ее целиком жить только мной, — запальчиво сказала она. — Мама сама выбрала такую судьбу! Почему я теперь должна отвечать за ее выбор? Не надо давить на чувство жалости, это нечестно. И мне ничуть не жаль. Мне не стыдно, бабуля!