Они прошли на кухню, где Джеймс сел на низкий табурет и принялся почесывать собак. Те уже целых пять минут изнывали от недостатка хозяйской любви и всем видом это показывали. Обычно Джеймс садился на корточки, чтобы потрепать любимчиков по загривкам, но на этот раз предпочел табурет. Видимо, решила Кристи, его снова беспокоило бедро. В отличие от большинства мужчин Джеймс не любил жаловаться на болячки до тех пор, пока они не загоняли его на больничную койку. Подруги часто жаловались Кристи, что их мужья стонут и прикидываются умирающими при температуре тридцать семь и легком насморке. С одной стороны, стоическое терпение Джеймса восхищало ее, но вместе с тем и внушало опасения. Даже если бы у супруга случился сердечный приступ, он скорее всего и не пожаловался бы на боль. А мужчине нужна забота.
— А как прошел твой день? Что-нибудь случилось? — спросил Джеймс, когда Тилли наконец перестала тереться возле ног, а Рокет прекратила вылизывать ему ладони и направилась к ботинкам, чтобы выяснить, где именно хозяин ходил весь день.
— А что могло случиться? — Кристи сделала вид, что вопрос ее удивил.
— Ну, ты позвонила мне, едва я вышел за порог.
— Да просто позвонила, и все, — пожала плечами Кристи, кинув осторожный взгляд из-под ресниц и вздохнув. — Прости, но я весь день была сама не своя, с самого утра. Меня преследовало очень нехорошее предчувствие.
Джеймс потянул жену за руку и усадил к себе на колени. Собаки едва не взвыли от зависти: у них украли хозяйское внимание! Тилли даже закрутилась волчком от возмущения.
— Тебе не тяжело? — заволновалась Кристи о бедре мужа.
— Да чтобы я не мог выдержать вес собственной супруги! — возмутился Джеймс. — Я люблю тебя, моя наседка, слышишь? Ты так обо мне печешься!
— А я люблю тебя, упрямый ты тип, — ответила ему в тон Кристи. — Я же знаю, что ты будешь терпеть боль, даже если она будет сводить тебя с ума.
— Бедро просто немного потягивает…
— Не верю. Думаешь, твой стоицизм делает тебе честь? Наверняка боль мучительна…
— И вовсе не мучительна!
— Тебе нужна операция на шейке бедра, а сажать меня к себе на колени не лучшая мысль.
Джеймс прижался лбом к щеке жены.
— Если я когда-нибудь стану не способен выдержать твой вес, лучше сразу пристрели меня, чтобы не мучился.
— Я не смогу тебя пристрелить, ты вымирающий вид.
— Как птица додо, что ли?
— Птица додо уже вымерла, а ты пока жив, к счастью для меня. Ты вроде амурского тигра, редкий и прекрасный.
— Ты такая милая, постоянно меня хвалишь. Не жена, а находка, — шепнул Джеймс Кристи на ухо.