— Ах, Эверард, как давно мы не виделись с вами! Мы так беспокоились о вас. Но теперь мы опять вместе! — сказала девушка.
В это время подошел к своим детям егермейстер.
— Наконец наш путешественник возвратился! — сказал Джонатан. — Вы, Эверард, я думаю, и не знаете, что в ваше отсутствие граф Максимилиан, ваш отец, посетил замок и непременно хотел видеть вас, но, не дождавшись, опять уехал в Вену.
— Уехал? — вскричал Эверард.
— Ну да, уехал нынче утром; и, надо признаться, при отъезде не промолвил о вас ни слова.
— Уехал! — повторял Эверард. — Уехал!
— Он уехал, но зато возвратились вы, — сказала Роземонда.
Эверард взглянул на нее с каким-то смущением; она потупила взор и улыбнулась.
— И так как наш путешественник возвратился, — прибавил Джонатан, — то вы можете прогуливаться вместе, если хотите. Уже восемь дней, Роземонда, я гуляю с тобою да рассказываю тебе истории, а мое ружье отдыхает. Вы, Эверард, займете мое место и покажете Роземонде очаровательные места нашего леса; они знакомы вам больше, чем мне. Быть может, вы еще не завтракали? Так позавтракаете вместе. Роземонда запаслась всем, что нужно. Теперь я оставляю вас, мои друзья.
Егермейстер положил на плечо ружье и скрылся за деревьями. Роземонда и Эверард стояли некоторое время молча. Наконец Роземонда прервала это безмолвие.
— Теперь время завтракать, Эверард, — сказала она. — Сядемте на этой лужайке, под тенью ветвистого дуба. Во время нашего завтрака мы будем наслаждаться концертом птиц.
Эверард привязал к дереву лошадь, между тем как Роземонда положила на траву всю провизию. Во время завтрака юные друзья сначала едва могли сказать несколько слов, но потом их беседа оживилась взаимным излиянием заветных мыслей и чувств.
— После завтрака, — сказала Роземонда, — вы укажете мне любимые части этого леса, не правда ли, Эверард? Вы не соскучитесь быть моим товарищем?
— Мне соскучиться! — вскричал Эверард.
— Но вы не любите быть вместе, удаляетесь от меня, я заметила это, и мне стало так грустно.
— Вам грустно, Роземонда!
— Да. Я всегда помнила прежние дни, и мне казалось, что в этой пустыне, тихой и прекрасной, как Эдем, будет продолжаться сладкая дружба нашего детства. Я мечтала о каком-то романе вроде Павла и Виргинии, — прибавила она, вспыхнув ярким румянцем.
— Что это за роман? — спросил Эверард.
— Это прелестная книга Бернардена де Сен-Пьера. Я мечтала о каком-то счастье. Но я увидела, что все это было не более как самообольщение. Я протянула вам руку как брату, а вы встретили меня как чужую. Я уверена, что это не гордость; батюшка всегда говорит, что у вас самое благородное сердце. Отчего же происходит ваша холодность?