Это окончательно доконало парня.
— Должен дать ему синюю карточку, да? — спросил он, его просто трясло.
— Да. Прошлогоднюю, — ответил ему Кеннет.
Толстяк, всё ещё трясясь, вернулся к своей газете; и после этого он постоянно посматривал на наш столик, как будто хотел к нам подсесть.
Когда я было поднялся из-за стола, Лэсситер показался из-за угла своего бара и увидел меня. Он приподнял густые брови в знак приветствия и направился ко мне. Он был опасный тип. Я видел, как поздно вечером он бьёт четвертушку из-под пива о стену своего бара, и зажав в кулаке за горлышко то, что осталось от бутылки, растворяется в тёмном, солёном воздухе в поисках человека, которого он всего лишь подозревал в краже значков с радиаторов автомобилей на стоянке. Теперь, спускаясь по проходу, он не мог дождаться, чтобы спросить меня: «Тот смышлёный рыжий парень с тобой?» Он не мог видеть Кеннета, пока не оказался на веранде. Я кивнул ему.
— Эй! — бросил он Кеннету, — Как поживаешь, парень? Давненько я тебя не видал этим летом.
— Я был здесь на прошлой неделе. А как вы поживаете, мистер Лэсситер? Вы кого-нибудь поколотили за это время?
Лэсситер загоготал с открытым ртом.
— Так что ты будешь, парень? Ракушки? Побольше голландского соуса?
Получив утвердительный кивок, он направился было на кухню, но остановился, чтобы спросить:
— А где ваш брат? Этот маленький псих?
— Холден, — уточнил я. — Он в летнем лагере. Он учится самостоятельности.
— Во как? — заинтересовался Лэсситер.
— Он не псих, — сказал Кеннет Лэсситеру.
— Не псих? — ответил Лэсситер. — Если он не сумасшедший, то кто?
Кеннет встал. Его лицо стало почти таким же красным, как его волосы.
— Давай к чёрту убираться отсюда, — обратился ко мне Кеннет. — Пшли.
— Эй, парень, погоди, — поспешил Лэсситер. — Слушай, я просто дразню тебя. Он не сумасшедший. Я не имел в виду этого. Он типа шкодный такой. Будь хорошим мальчиком. Я не говорил, что он сумасшедший. Будь хорошим мальчиком. Дай я принесу те отличные ракушки.
Со сжатыми кулаками Кеннет смотрел на меня, но я не подал ему ни знака, оставив ему возможность решать самому. Он сел.
— Веди себя, как подобает в твои годы, — сказал он Лэсситеру. — Господи! Не обзывайся.
— Не груби Рыжему, Лэсситер! — подал голос толстяк из-за своего стола. Лэсситер даже не обратил на него внимания — он был очень крутой.
— У меня есть несколько отличных ракушек, парень, — сказал он Кеннету.
— Конечно, м-р Лэсситер.
Лэсситер прямо-таки споткнулся на единственной ступеньке, ведущей к проходу.
Когда мы собрались уходить, я сказал Лэсситеру, что ракушки были классные, но он, казалось, сомневался, пока Кеннет не похлопал его по спине.