– За мной! – Сашка первым шагнул в сторону и, пригнувшись, отворил низкую ржавую дверь. Никто не стал возражать, и отряд постепенно втянулся в густую сеть подсобных помещений.
Несколько минут спустя на том же самом месте топталось несколько вооруженных людей. Многие были перемазаны кровью, по всей видимости, чужой, поскольку на ногах стояли твердо и голоса у них не дрожали.
– Уверен, что здесь свет видел? – обратился старый седой мужчина к одному из боевиков. Услышав утвердительный ответ, еще раз обвел стены ярким лучом, осветил приоткрытую ржавую дверь. Обернулся к остальным. – Вы трое, лезьте следом. И чтоб обратно никто из них не вернулся.
* * *
Одна тесная комната, другая. Как отражения само́й подземной жизни: однообразные, безнадежные, бесконечные. Придавленные низкими потолками, крашенные унылой серой краской. Все, что было внутри, давно растащили жители метрополитена, но иногда встречались сгнившие костяки загадочных агрегатов. Зачем они были нужны могущественным предкам, Сашка не понимал, как и не понимал толком, куда идет. Он слышал позади голоса – злые, грубые. Пройденные и прикрытые двери открывались потом пинком, с грохотом. Так могли идти только охотники, никак не жертвы.
Переходы, как остывшие вены, соединяющие органы этого чудовищного организма, переплетались и уводили все дальше вниз, в глубину. Вот только идти без конца по ним не получится, когда-нибудь преследователи зажмут их в углу и перестреляют, как мишени в тире. Нужен хоть какой, но неожиданный ход. «Напасть на врага? Ага, с голыми руками против автоматов. Шансы ох как велики. Тогда надо уйти прочь с их дороги. Но куда?» Сашка задавался этим вопросом уже долгое время, обшаривая фонарем каждую новую комнату. Когда луч выхватил из темноты ржавую решетку, парень остановился.
– Туда. По одному.
Девушки удивленно переглянулись.
– Быстрее! Я последним, попробую закрыть.
Один за другим молодые люди ныряли в узкий лаз, до поры укрывавшийся за хрупким от времени металлом. Извилистый ход уводил куда-то в сторону, прочь от технических коридоров, что было беглецам на руку. Санька последним протиснулся в бетонную кишку, потушил фонарь и, как мог, ногой придвинул решетку, а потом, упираясь локтями, пополз прочь. Миновал несколько поворотов, изгибаясь по-змеиному, и нагнал в конце концов остальных. Червоточина хода молчала, придавленная тишиной, не было слышно даже человеческого дыхания. Неужели удалось?
Металлическое бряканье они услышали слишком поздно и не сразу поняли, что оно означает. Только когда шахту тряхнуло, а в подошвы ударил горячий воздух, Сашка понял, что вслед им бросили гранату. Раздался неясный шум, постепенно переходящий в размеренный грохот. Обвал! Быстрее!