На минутном «перекуре» Поборец посоветовал:
— Ты им не здавайся. Парвут. Егера же.
— Я и не собирался. Из автомата готовился…
— З писталета зподручнее.
— Так я налегке. По-солдатски. Ты откуда про егерей знаешь?
— Видел. Я пака атсиделся у Шестаков, только выбирацца начал…
— Чего ждал?
— Чаго… Танки нашы глядел. Потым вы мима проскочыли, за вами егеря. Трэба ж праследить. Тольки я вас дагнаць не мог. Потым на стральбу пошел — сцихло. Думаю — пряма к Зайченай просецы идти трэба.
— А еще говорят «лес большой».
— Лес вялик, да тропки в им перасекаются, — справедливо заметил Поборец.
— Ладно, пошли, карабинер.
…Ага, а мы в такой компании возьмем,
да и припремся к Элис…
«Рогоз». Огр и остальные
…На карте ручей, впадающий в болото, был вполне очевиден. А на местности, да практически в темноте, насчиталось два болота, поляна неопределенной степени увлажнения, бочажки[124] и лужи, но вот ручья как ориентира обусловленного места встречи товарищ Земляков обнаружить не мог. Дальше начинался лес, на болото вообще не похожий. Пришлось устроиться в лозняке. Не успел Женька вытянуть ноги и взять сухарь, как зашуршало. Переводчик, стиснув зубами сухарь, вскинул винтовку.
— Спокойнее! Чего дойти-то не смог полсотни шагов? — прошептали из темноты со знакомыми интонациями.
— Да ён уже жрет, — удивился не менее знакомый голос.
Женька вынул изо рта сухарь:
— Так, опять нас партизанские представители контролируют? Куда ручей слили, народные мстители?
«Рогоз» торопливо жевал на ощупь нарубленные кубики сала с остатками сухарей.
— А свайго они прыбили, я того мярцвяка бачыв, — сообщил Михась. — Голы и з мордой у яго… Месиво. Зверье те егеря. Дажы не прыкопали.
— Да… — Женька глотнул из фляги воды. — У меня безрезультатно. Пальнул пару раз, они в ответ потарахтели, тут граната отсигналила, и я свернулся.
— Это правильно. — Нерода вытер штык. — У меня тоже безрезультатно, хорошо, что Михась помог. А то вообще…
— Бывае. Галавное, жывыя усе, — сказал Поборец. — Фрыцы скоро тут будут. План хочите?
* * *
— Я говорил, лопату нужно было взять, — уже повторно просопел запарившийся Женька.
— Усе на гарбу не утягнеш, — заметил Михась.
Копали штыком и обломком ржавого обруча от бочки — больше ничего подходящего под руку не подвернулось. Нижний венец сгоревшего сруба как назло глубоко ушел в землю. «Рогоз» усиленно зарывался еще ниже…
Хутор каратели сожгли в конце зимы — крапива на пожарище еще не успела заматереть. Поставлен был хуторок в самом бору, дорога здесь петляла меж вековых сосен, и сейчас над остатками строений поскрипывали опаленные ветви разлапистых деревьев. Собственно, от строений относительно уцелел лишь колодец со скособочившимся дощатым навесом — похоже, каратели швырнули в воду гранату. Своим «фортом» оперативная группа выбрала остатки сарая — здесь обуглившийся сруб был чуть повыше.