— Ну, раз молоко есть, значит, его кому-то нужно пить…
Мама сварила и себе чашечку. Печально посмотрела на пристроившегося на краю стула сына и сказала:
— Евгений, не надо так нервничать. Она предупреждала, следовательно, позвонит как только сможет.
— Да? Что-то не помню никаких внятных предупреждений.
— И тебе, и Ирише не хватает опыта серьезных отношений. Все это придет со временем, не торопите события. Лично я вообще категорически против таких решений…
— Каких решений? — изумился Женька.
— Скороспелых решений, — отрезала мама. — Имело смысл оформить отношения, сыграть пусть скромную и соответствующую духу времени, но достойную свадьбу. Подумать о детях, наконец. Да, и не смотри такими наивными глазами. Позавчера я говорила с твоим отцом, он совершенно согласен…
Женька прокашлялся — кофе не в то горло пошло.
— Ты с папой говорила?! О нашей с Ириной свадьбе?
Мама протянула салфетки и скромно заметила:
— Едва ли я прощу предательство твоего отца, и он это прекрасно знает. Но ты на службе, Ириша учится. Кто-то ведь должен подумать и о прозе быта. Вполне естественно обсудить ситуацию с твоим отцом. В некотором отношении на него все-таки можно положиться.
— Вы что обсуждали? Свадьбу? А у меня спросить?
— Не груби. Мы говорили о ситуации в целом. Решать за вас никто не собирается. Сейчас я схожу в аптеку, этот новый обезболивающий гель…
Засыпая, Женька подумал, что все как-то глупо. Вывалился из жизни, перестал нюансы понимать. Подруга, пусть и не невеста, а просто небезразличная девушка, где-то гуляет, по «ящику» о Психе лекции читают, нужно готовиться к новой командировке, а родители вдруг объявили мировое соглашение, планы на будущее какие-то строят.
Утром, съездив на уколы, Земляков осознал, что особого выбора нет. Имело смысл поехать в Отдел и делом заняться. Как минимум отвлечешься и перестанешь думать об обидных вещах.
Начальство особо не удивилось. Мигом передали папку с запросами, и младший сержант Земляков оказался перед компьютером. Переводил, списывался с Отто — немецкие коллеги собирались в командировку. Не в сороковые, естественно, — запрет германского правительства оставался в силе. Коллеги собрались зайти со встречного курса — с 1955 года. Нащупывались некоторые следы «Hopfkucuck». Не очень отчетливые, но немцы пытались ухватиться. «Грасберг-3» интересовался практическим опытом Переходов — Коваленко ругался — многое приходилось согласовывать непосредственно с руководством в министерстве. Иногда казалось, что Психа уже свирепствует в верхах — грифы «Совершенно секретно» снимались с легкостью необыкновенной.