– «Быстрая еда», – прокомментировал Кондрат упавшим голосом. – Самое популярное шоу сезона. Выключи, а?
Но выключать не потребовалось. Картинка вдруг мигнула, сменившись заставкой канала, и наполненный тревогой женский голос заговорил:
– Уважаемые зрители! Мы прерываем нашу программу для экстренного сообщения!
На экране появилось приземистое здание, из окон которого валил дым. Ракурс сменился: интерьер здания, похожего на цех, был щедро заляпан кровью. Кондрат поперхнулся яблоком и сел прямо. Вячеслав отложил банан.
– Полчаса назад, – продолжил вещать голос, – группа неустановленных лиц совершила подрыв автоматизированной скотобойни. В результате теракта, уже третьего за этот месяц, было уничтожено более сорока тонн отборной аргентинской говядины. В теракте подозревают арт-группу веганов и сыроедов, известную манифестом «Мое тело – храм, а не кладбище».
– Вот оно, – прошептал Кондрат. – Все-таки они существуют!
– Ага, – согласился Вячеслав. – Подполье. Я же говорил.
– …никто из сотрудников не пострадал. Полученный фарш будет использован для художественной инсталляции «Лучше кладбище, чем компостная куча». Инсталляция будет демонстрироваться в Музее Культуры Еды на протяжении ближайших двух недель. Приятного аппетита, уважаемые едоки!
* * *
Леопольда рыдала, комкая платок, белый, как меренга. Цензор негодовал. Цензор – огромная сушеная щука – бил плавниками и разевал пасть, демонстрируя Леопольде острые зубы.
– А потом… – задыхаясь и всхлипывая, продолжала она, – а потом я пыталась их сама отыска-ать!
– А их, конечно, нигде не было.
Кабинет Цензора был выдержан в минималистическом стиле и сверкал, как хорошая кухня. Стекло и металл, шершавое дерево, пищевой пластик… Даже стол Цензора был стилизован под разделочную поверхность. Цензор ткнул пультом в висящий на стене экран, и он ожил, демонстрируя запись со скрытых камер в окрестностях гостиницы.
– Вот. Если бы вы, Леопольда, сообщили в Комитет Гастрономической Безопасности раньше, сразу, как обнаружили, что астронавты пропали, – мы бы не потеряли драгоценное время. А теперь поздно.
– Что – поздно?!
У нее сердце зашлось, словно в тот раз, когда Леопольда вытащила профитроли из духовки, а они опали, сплющились прямо на глазах.
– Они у сыроедов.
…Леопольда очнулась, когда ее обрызгали водой. Помощница Цензора склонилась над обмякшей в кресле Леопольдой, заглядывая в лицо со смесью интереса и брезгливости (точно Леопольда – кастрюля, на две недели позабытая в холодильнике). Цензор наблюдал за всем этим со стороны, сидя за столом.