– Чего это они? – подал голос Скиф.
– Если поспешим, скоро узнаем, – ответил я и хлопнул коня по крупу.
Конь понесся галопом, но мне казалось, что само время тоже ускорилось и как ни беги – все равно опоздаешь. Я точно чувствовал – беглец сейчас в городе. Слетевшая с катушек кровожадная тварь…
Я и не знал, что в двух женщинах столько крови. Первая мысль – кто-то раскрасил комнату алым, а потом нанес бурые штрихи. Кровь была даже на потолке и, загустев, свисала маленькими сталактитами.
Марика лежала за кроватью, на спине, щерила черную рану на шее. Синие, как у отца, глаза остекленели и с недоумением уставились в потолок. Пальцы судорожно сжимали скомканную простыню. Белое на алом.
В кухню тянулся кровавый след. Обмирая, я двинулся туда. Воздух будто уплотнился, кто-то словно старался удержать меня. Но лучше знать… Я и так знал.
Елена лежала на спине в луже крови, подогнув ногу и вытянув руку к окну. Лучи закатного солнца освещали ее спину. Ей распороли живот, она умирала долго и мучительно.
Зачем, Ким?!
Я достану тебя, чудовище. И собственноручно вздерну на виселице. Нет, ты тоже должен страдать. Есть тысяча способов лишить человека жизни медленно и мучительно. Но долг велит нам быть милосердными. И я буду милосердным, если ты ответишь мне: за что ты так жестоко убил их?
Сначала ты отнял у меня любимую женщину. Потом отнял ее уже навсегда. Или ты просто сошел с ума? Тобой завладел невидимый монстр из червоточины, которого не заметили Стражи? Что бы ни случилось, ты не достоин прощения…
Бухту обогнули молча. Над ней стаей вспугнутых чаек метались возгласы рыбаков, усиленные скалами. Что подняло людей среди ночи?
Вдоль старинного забора, сложенного из камня, мы промчались галопом, потом повернули на узкую, едва различимую тропку и замедлились. Здесь местные ходили только пешком, и отовсюду тянулись ветви деревьев, хлестали по щекам и осыпали листьями.
Чем ближе к поселку, тем громче крики. Лес закончился, и мы понеслись мимо бетонных каркасов брошенных домов, над которыми полыхало зарево. Сначала я думал, что сумасшедший Ким поджег поселок. Но когда мы повернули на овальную площадь с тревожным постом, я понял, что это не огонь пожарища, а сотни зажженных факелов.
Заспанные, всклокоченные рыбаки спешили на набережную, волоча по земле огромные мешки. Непонятная мне сила влекла балаклавцев к морю, они даже не заметили трех Рыцарей Ордена в белых плащах. Дежурный тревожного пункта – однорукий Ван – провожал односельчан с печалью, замешенной на зависти.
– Что случилось?! – заорал я и пришпорил коня.