— Вам повезло.
— Повезло? Что я всю жизнь прожила в городе?
— Нет. Повезло, что вы в первый раз в жизни увидели заход солнца в холмах.
— Да, — задумчиво согласилась Мэнди. — Вы правы. Действительно, это потрясающе, когда видишь что-то прекрасное в первый раз. Наверное, ужасно, когда уже все видел и все попробовал и больше нечего ждать от жизни. В этом, кстати, — заметила она здраво, — преимущество тех, кто был воспитан в сиротском приюте. К тому времени, когда становишься взрослым, практически ничего не успеваешь увидеть или попробовать. А мне так много хочется увидеть…
— Что же, например?
— Горы. Высокие дикие горы. И море. Я только раз была на море. Нас возили туда на один день. Но мы моря почти не видели. — Она усмехнулась: — Мы почти все время катались на карусели, пили чай в кафе или играли на автоматах. Но зато я покаталась на пони. Вот это было здорово!
Он громко рассмеялся:
— Я вижу, вы одна из тех редких особ, кто умеет находить утешительные моменты в самых безнадежных ситуациях.
— О боже, звучит очень претенциозно.
— Ничуть. Логично, и только. Нас учат: нет худа без добра, во всем есть хорошая сторона и прочее. Очень хорошие советы, которым, как водится, трудно следовать.
Он замолчал, и пока они шли по хребту холма, девушка подняла голову и заглянула Саймону в лицо — на нем опять было то же мрачное, недоступное выражение. Ну что за непредсказуемый человек, подумала Мэнди. Но теперь ей казалось, что она знает его чуть лучше. Порой он циничен, скептически отзывается о людях; он не может, как он сам сказал, никому доверять, кроме себя самого. Но когда Саймон рассказывал о розах, Мэнди почти физически ощутила, как он весь словно загорелся неподдельным энтузиазмом. Интересно, доволен ли он своей жизнью в одиночестве? Ему, должно быть, около тридцати, и надо полагать, нет отбоя от девушек, желающих стать женой сэра Саймона Деррингтона. Нашел ли он среди них ту, которую смог полюбить? Или в глубине его холодных серых глаз таится обида, какое-то горькое разочарование? Если и так, то вряд ли он когда-нибудь признается Мэнди в этом — не стоит даже и рассчитывать.
— Вон там, — показал он спутнице через несколько минут, — видите, поднимается дымок? Это трубы Уиллоумед, над верхушками вязов. Теперь сами найдете дорогу? Я дальше не пойду, с вашего разрешения. Из-за сегодняшнего приема я не успел кое-что сделать, и теперь надо наверстать упущенное.
— Но вы же не сами следите за всеми этими плантациями?
Саймон рассмеялся:
— Господи, нет, конечно. Для этого у меня есть Гомер, который работает в нашей семье со времен потопа, и еще несколько наемных рабочих, сезонных. Но все равно у меня тоже куча обязанностей. Оно и к лучшему… не дает впадать в тоску. Доброй ночи, мисс Фенн.