Мэнди многозначительно посмотрела в счастливое личико Пипа и ответила:
— Думаю, мы не станем сразу отправлять его в постель, пусть остается на чай. Вы согласны, миссис Доббин?
Экономка ушла, шелестя юбками, готовить чай. Саймон опустил Пипа на глубокий кожаный диван и протянул ему блюдо с домашними лепешками, покрытыми толстым слоем масла и золотистым сиропом.
— Миссис Доббин испекла их специально к твоему приезду, Пип. Она сама мне сказала. Давай, давай, бери еще, так, две… три… еще, сколько хочешь.
Пока Пип был полностью занят лепешками, Саймон повернулся к Мэнди.
— Это мое убежище, — сказал он. — А гостиная у меня, как говорит миссис Доббин, только для «посетителей».
Она смущенно оглядела комнату — чисто мужская комната, это сразу видно. Кожаные кресла, полированный дубовый паркет с большим ковриком из овечьей шкуры перед каменным камином. Пара литографий на стенах. У окна стоял колоссальных размеров письменный стол, весь заваленный книгами и бумагами. На каминной полке она увидела фотографию в серебряной рамке. Мэнди вежливо отвела от нее глаза и посмотрела в сторону, но потом ее взгляд невольно вернулся к снимку.
На фотографии была изображена девушка. Короткие светлые волосы, широко расставленные глаза под задумчивым лбом, губы полны сострадательности и нежности. Она была настоящей красавицей!
— Это Никола Марсден. Они живут напротив, через парк. У ее отца чайные плантации в Ньясе. Я думал, ваш молодой человек встречал их там, но он сказал, что нет. Мила, не правда ли? — Саймон взял фотографию с полочки и стал ее рассматривать.
— Очень мила, — автоматически ответила Мэнди.
Она не могла прийти в себя от изумления. «Это… это и есть та самая Никола Марсден? О которой Робин говорил, что она «запускает коготки в любого мало-мальски симпатичного парня, какого увидит»… Да мне легче было бы встретить тигра-людоеда, чем ее!» Все это казалось просто невероятным.
Саймон вдруг резко поставил фотографию на место.
— Впрочем, эта фотография ей льстит, — сказал он самым равнодушным тоном. — Просто она поражает цветом волос и глаз. А, вот и миссис Доббин с чаем. Вы разольете чай, Мэнди?
Прошло немало времени, прежде чем Пип улегся спать в маленькой веселой комнате окнами в сад. Мэнди подоткнула ему со всех сторон одеяло, а мальчик обнял ее за шею, когда она наклонилась поцеловать его. В его глазах снова появилась тревога, из-за того, что она уходила.
— А ты придешь завтра, Мэнди? И Болтер приведешь? Правда?
Она пообещала.
— А… а ты попросишь миссис Доббин оставить на ночь свет?
— Конечно, Пип. Пойду поищу ее.