— Это все?
— Пока да. Если еще что-нибудь появится, придется тебе заниматься этим самой.
Она быстро опустила голову, но Саймон заметил, что она тайком улыбнулась.
— В чем дело, Мэнди? Я сказал что-то смешное?
— Нет, разумеется, нет. — Девушка начала складывать бумаги в ящик стола.
— Ну-ка, выкладывай, в чем дело, Мэнди.
Саймон принялся набивать трубку. Сегодня он был как будто в очень благодушном настроении.
— Просто… я просто вспомнила твои слова, когда мы в первый раз встретились.
— О, должно быть, я наговорил немало глупостей в свое время, готов признать, что ж такого. Или я сказал что-то особенно глупое?
— Ты говорил, что научился никому не доверять, кроме себя. Так что я могу чувствовать себя польщенной, что ты уезжаешь и оставляешь на меня все дела.
Она пожалела о сказанном, не успев договорить. За секунду до того, как Саймон наклонил голову к зажженной спичке, она увидела, как застыло его лицо. Мэнди беспомощно смотрела на его густые темные волосы, пока Саймон раскуривал трубку. Ну почему ей обязательно надо ляпнуть что-нибудь не то, и как раз в тот момент, когда отношения у них стали вроде бы налаживаться?
Она нервно накрыла пишущую машинку чехлом и встала.
— Мэнди… прошу тебя, присядь на минутку.
В голосе его послышалась повелительная нотка, и девушка послушно села. В серых глазах, смотревших на нее, снова сверкнула знакомая неотразимая искорка.
— Ты, должно быть, считаешь меня жестким и циничным, не так ли? — спросил Саймон. — А тебе никогда не приходило в голову поинтересоваться, почему я таков?
Она упорно смотрела в стол перед собой.
— Я думала… может быть, из-за несчастного случая с ногой и из-за того, что тебе пришлось продать ферму? Эйлин говорила что-то об управляющем, который довел тебя до разорения.
— И ты решила, что у меня настолько дурной характер, что я позволил себе затвердеть душой из-за таких вещей?
— С какой стати мне судить? — Она приподняла подбородок.
— Ах нет, конечно нет, простите, мисс, я забыл. Вы же не судите людей, так ведь?
Мэнди вдруг показалось, что он вмиг постарел, осунулся. Она прикусила язык, чтобы не выпалить какую-то колкость в ответ.
— На самом деле произошло кое-что еще, — продолжал он. — Кое-что, о чем никто больше не знает. Может быть, ты сможешь составить обо мне более объективное мнение, если я скажу, что человека, который развалил мое хозяйство, пока я два года лежал в больнице, я считал своим лучшим другом? И что он забрал не только большую часть капитала — все, что смог выжать из моей фермы, но прихватил с собой и… и девушку, которая обещала стать моей женой?