В пылу сражения удальцы не заметили, как наступил вечер, погасло небо, змейками заструилась под ногами поземка, задувая редкий крупитчатый снежок в глаза, зализывая кровавые следы побоища. Кабы не темнота, они бы и Кремль на одном дыхании кинулись брать, так у них все внутри кипело и торжествовало. Но, видно, и впрямь две радости на один день не бывает.
Уже в сумерках поляки выпустили из Кремля воеводу Василия Бутурлина. Вопреки предсказаниям иных казаков — живого и невредимого. Хотя, как он потом поведал Минину и Пожарскому, польские старшины, взбешенные нападением ополченцев на Китай-город, поначалу за сабли схватились.
— Пся крев [111]! — бранились они. — Возможно ли во время переговоров баталию делать? Это есть нарушение правил, позорное для легата [112]! О свента матка, дай ему смерть от наших карабелей!
Но Бутурлин не растерялся.
— Не советую трогать меня, панове, — остудил их он. — Сами виноваты. Это вам последнее предупреждение от наших первых воевод. А теперь образумьтесь, любезные, сабельки свои острые спрячьте, иначе разговора у нас не получится. Учтите: я — ваше единственное спасение.
— Как то можно? — растерялись они. — Поведж [113]!
— Ежели меня порубите, то через кого с князем Пожарским и князем Трубецким о сдаче Кремля договариваться будете? Другого выхода у вас нет, как гнев свой унять и хорошенько подумать…
Пошумели старшины еще, пошумели, да делать нечего. Решили подождать, чем вытечка казаков закончится, а до тех пор посадили Бутурлина в промозглую темничку.
На его счастье, приступ взятием Китай-города увенчался. И сразу все переменилось. Выпустили поляки Бутурлина из заклепа, криво улыбаются и даже шутят: не змез ли? с тем ся светом не пожегнал ли [114]? А то паны полковники его к себе на разговор здоровым хотят видеть и весьма отдохнувшим.
Пришлось Бутурлину по пути в царские палаты отшучиваться:
— Слава богу, от меня еще ладаном не пахнет. А от ваших панов полковников я и впрямь успел отдохнуть. Пора и за дело приниматься.
По поведению стражников он сразу понял, что ляхам в Китай-городе крепко досталось, иначе бы они себя по-иному вели.
В царских палатах его ждали заметно присмиревшие старшины. Делая вид, что ничего не случилось, Иосиф Будзило сообщил Бутурлину:
— Для окончательного решения спорных вопросов наша сторона предлагает пану Пожарскому и пану Трубецкому съехаться завтра с паном Струсем и паном Мстиславским в нейтральном месте. Однолично. Что пан воевода об этом думает?
Помолчав для весомости своего ответа, Бутурлин согласился:
— Однолично, так однолично. Думаю, ваше предложение будет принято.